Пролог
«Добро пожаловать в ряды Сопротивления».
Слова проректора Квиллен крутятся у меня в голове, пока я шагаю против ветра по скудно освещённым университетским улочкам. Зимняя накидка плотно запахнута, на объявления о поиске нарушителей порядка, которыми увешаны все столбы, я больше не смотрю. У меня очень важное дело.
Надо найти Айвена и обязательно рассказать, что профессор Кристиан и проректор Квиллен готовы помочь Тьерни и её родным добраться до Восточных земель. Именно Айвен предложил обратиться к пожилому историку, а, значит, он наверняка знал о связях профессора Кристиана с Сопротивлением.
Айвен, как и Тьерни, тоже, без сомнения, потомок фей, и ему необходимо покинуть Западные земли как можно скорее.
При мысли о скором расставании с Айвеном мне вдруг становится не по себе. Я начинаю задыхаться, останавливаюсь и хватаюсь за столб с факелом, упрямо стряхивая жгучие слёзы. С чернильно-чёрного неба сыплются мелкие острые снежинки, тонкими иголочками вонзаясь в лицо и голые руки. Из факела на вершине столба с треском вырывается в мёрзлый воздух сноп ярких искр.
Я с трудом перевожу дыхание. На меня будто разом навалились тёмные силы Гарднерии, грозя поглотить всех, кто мне дорог.
Стайка эльфийских студенток молча спешит мимо, даже не удостоив меня мимолётного взгляда. Закутавшись в светлые накидки, они скользят легко, будто призраки, и довольно скоро растворяются в снежной пелене. Надо взять себя в руки, успокоиться – плакать сейчас не время.
Нехотя я отрываюсь от столба и продолжаю путь по запорошённым снегом улочкам. Вот и извилистая тропинка, которая ведёт к задней двери в университетскую кухню. Стоит переступить через порог, и меня сразу окутывает благословенное тепло. Айвена нет, в чём я сразу убеждаюсь, быстро оглядев просторный зал. В этот поздний час здесь только Фернилла, главная повариха. Она тщательно соскребает с длинных деревянных столов налипшие комочки теста.
– Здравствуй, Эллорен, – приветливо улыбается Фернилла. Её бледно-розовое лицо светится добротой, из пучка выбиваются пряди седых волос. – Ты сегодня поздно. Что-то случилось?
Повариха улыбается очень искренне, а её голос звучит так спокойно в противоположность охватившей меня тревоге и разброду в голове, что я даже не знаю, как ответить, и некоторое время собираюсь с мыслями.
– Я ищу Айвена.
Зажатой в цепких пальцах жёсткой щёткой Фернилла показывает на заднюю дверь.
– Он понёс корм поросятам. Там его дожидаются ещё несколько вёдер. Может, поможем ему отнести их в хлев?
– Конечно, давайте, – с радостью соглашаюсь я.
– Ты иди, я догоню.
Вёдра с отходами действительно неподъёмные, но за долгие месяцы работы на кухне я привыкла таскать тяжести и подхватываю их, даже не поморщившись. Затем толкаю плечом дощатую дверь и бреду вверх по пологому холму к свинарнику, по пути любуясь сверкающими вихрями снежинок.
Дверь в хлев легко открывается, и до меня тут же доносятся чьи-то приглушённые голоса. Я осторожно пробираюсь по сумрачному коридору, вглядываясь вперёд сквозь перегородки, к которым прислонены грабли, лопаты и мотыги. Различив в полутьме знакомые лица, я застываю как вкопанная.
Айвен и Айрис.
Они неотрывно смотрят друг на друга, оба серьёзные, сосредоточенные. И стоят совсем близко… слишком близко.
– Объявили, что скоро всех будут проверять железом, – дрожащим голосом говорит Айрис. – Ты их знаешь, они сдержат обещание. Мне надо бежать. И как можно скорее!
От этих слов мои мысли начинают отплясывать какой-то безумный танец.
Айрис Моргейн… потомок фей?
Как ни пытаюсь, я не могу припомнить случая, когда Айрис бралась бы на кухне за кастрюли или чистила плиту. Она всегда месит тесто или делает пирожные.
Всегда.
Если она так боится проверки железом… Значит, Айрис – настоящая фея, даже не полукровка. Зачарованная фея, как Тьерни!
Айрис умоляюще смотрит на Айвена, по её щекам бегут слёзы. Своими сильными руками он ласково притягивает девушку к себе, что-то тихо говорит ей на ухо, склоняя голову к её плечу. Тёмные взлохмаченные кудри Айвена переплетаются с длинными золотистыми прядями Айрис.
Моё тело с ног до головы пронизывает жгучая боль… Как бы я хотела быть на месте Айрис и чтобы меня обнимал Айвен… Ещё никогда я так отчаянно не проклинала своё сходство с бабушкой. Будь я другой, возможно, Айвен выбрал бы меня!
«У тебя нет ни малейшего права на такие чувства! – в ярости напоминаю я себе. – Он тебе никто!»
Айрис незаметно поворачивает голову, целует Айвена в шею и с тихим стоном прижимается к нему.
Он замирает, широко распахивает глаза и удивлённо шепчет:
– Айрис…
Айвен отстраняется, а у меня внутри вдруг вспыхивает огонь так давно сдерживаемой страсти, разгорается безумное, выстраданное желание.
Словно почувствовав это, Айвен поворачивается и смотрит прямо на меня своими сияющими в полутьме зелёными глазами. Этот взгляд не оставляет сомнений: он узнал меня, и мои чувства для него не тайна.
Задыхаясь от ужаса и унижения, я роняю вёдра с кормом для поросят и торопливо отступаю в снежную ночь, сбегаю с холма, едва не сбивая с ног удивлённую Ферниллу.
По щекам непроизвольно катятся слёзы. Я пробегаю через кухню, столовую, преодолеваю коридоры и вбегаю в пустую аудиторию, где буквально падаю за письменный стол, уронив голову на руки. Здесь я наконец могу дать волю слезам. Всхлипы больно отдаются в груди, дышать становится всё тяжелее.
Всё-таки влюбилась. А ему я не нужна. Совсем.
Равнодушие Айвена с каждым разом ранит всё сильнее.
Забыв обо всём, кроме своего несчастья, я замечаю Ферниллу, только когда она кладёт мне на плечо свою жёсткую мозолистую ладонь и с тихим скрежетом придвигает стул.
– Ты из-за него, милая? – сочувственно вздыхает она.
Я киваю в ответ, не открывая заплаканных глаз. Она ласково гладит меня по спине, тихо приговаривая что-то на языке урисков.
– Не хочу быть гарднерийкой, – наконец выдавливаю я.
От одного вида чёрных гарднерийских одежд во мне начинает клокотать ярость. Как я ненавижу белую повязку повыше локтя – знак поддержки верховного мага Маркуса Фогеля, – которую вынуждена носить! Я не хочу быть гарднерийкой, одной из тех, чьи предки причиняли страдания другим расам.
