— Родная, ангел мой! — Три-четыре целенаправленных толчка — и он уже опять готов! Он кричит, содрогается, тычется своей кудрявой головой мне в шею и так стискивает меня, что я почти задыхаюсь. Потом он начинает плакать. Рыдает на моем плече. Я целую его руки, прижимаю к себе его голову. Потом поворачиваюсь к нему.
— Почему ты плачешь? — Глажу его как ребенка.
— Это было так долго. Так долго.
— Что было долго?
— Ожидание тебя! Я люблю тебя, Тиция!
— Я тоже тебя люблю!
Мы нежно целуемся. Прижимаюсь своей щекой к его щеке. Он потихоньку успокаивается.
— Как давно у тебя не было женщины? — спрашиваю я чуть погодя.
— Два года.
— Два года??!!
— Раньше я как-то жил в воздержании четыре года. Но больше я этого не хочу.
Случайно в поле зрения попадают часы. Семь часов! Как?! Семь? Мы пришли сюда в час. Выходит, мы занимались сексом шесть часов подряд. Не может быть!
— Что там у тебя? — Поль заметил мой взгляд.
— Мы занимались любовью шесть часов! — произношу я вслух. Это ему нравится.
— Я сейчас умру, — заявляет он, — у меня чудовищный голод. Я совсем ослабел от голода и счастья! — Он гладит меня по голой руке.
— Не мудрено! Ты ничего не ел в ресторане!
— Ты тоже не ела! Куда лучше было часами целоваться!
— Тебе чай или кофе? — Я вскакиваю.
— Чай. Подожди, Тиция. Я пойду с тобой, я хочу тебе помочь.
Нагруженные большим подносом, мы возвращаемся назад. Уютно прижимаемся друг к другу и подкрепляемся. Поль пьет только с молоком, без сахара. Зато круассаны густо намазывает маслом. Это мой первый завтрак в этой постели.
— Я тебе должен кое-что сообщить, Тиция. Еще никогда, ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой!
— Ты бесподобный любовник. Ты это знаешь?
— Нет! Правда? — Он недоуменно смотрит на меня.
— Но я ведь наверняка не первая, кто тебе говорит об этом.
— Не первая, — вздыхает он. — Но я никогда не старался. Знаешь, с женщинами я всегда терпел неудачу.
— Поэтому ты так долго воздерживался? Он мнется.
— Да! Была еще одна причина. Ты знаешь теорию, что потеря спермы ослабляет организм?
Я киваю.
— Ну и что? Это так?
— Какое там! Величайший обман. Это возвращается как бумеранг. Если ты слишком долго воздерживаешься, то становишься агрессивным. Ты раздражаешься. Думаешь только о сексе. Возбуждаешься от малейшего намека, неверно реагируешь на каждую женщину, потому что все время думаешь только об одном. Якобы это повышает творческий потенциал. Но в действительности ты больше ни на чем не можешь сконцентрироваться. Постоянно занят тем, что пытаешься подавить свое желание! Знаешь, сколько сил это отнимает!
Он вздыхает.
— Те четыре года не были счастливыми в моей жизни. Я был постоянно подавлен. У меня ничего не ладилось, университет буксовал на месте. Поэтому-то я так поздно закончил учебу.
— Почему же эта теория все еще держится? — интересуюсь я.
— Это происходит от неправильно понятой тантры, — говорит Поль. — Знаешь, что это такое? Старое индийское искусство любви. Чтобы научить глупых мужчин удовлетворять женщину в постели. Тантра — это искусство так долго поддерживать эрекцию, пока женщина не достигнет оргазма. Это была суть учения!
— Ну и?
— Между тем это забыли. На этой планете так уж устроено: ты что-то основываешь, и не успеваешь ты умереть, как все смывается водой. Потомки всегда глупее предков. Первое, что они забывают, — первопричину! Душу учения. Отсюда и сумасбродная идея о потере спермы. Я знаю тантристов, которые утверждают, что женщина не имеет права испытывать оргазм. Чем все и доводится до абсурда!
— Слава богу, что ты не из таких, а то бы я сейчас умерла от неудовлетворенности и обманутых ожиданий.
— Даже так? — Он подносит к моему рту кусочек круассана. Я откусываю и улыбаюсь.
— Мне так хорошо, как никогда в жизни.
— Мне тоже. — Он проглатывает остаток круассана и чмокнет меня.
— Когда ты, собственно, впервые подумал обо мне как о женщине? — спрашиваю я после того, как все съедено и поднос стоит на ковре. — После вечера «У Максима»?
Поль смеется и обнимает меня.
— Гораздо раньше! Не обижайся, но это произошло в самый первый раз. После поездки в автобусе! Знаешь, когда мужчина встречает женщину, которая его волнует, как ты меня, он мечтает о ней дома и мастурбирует. Я тоже попробовал, но что-то не получалось. А ночью я еще раз вспомнил о тебе — и вся постель была мокрой! — Он смеется. — Я представил себе, как ты выглядишь без платья. Помнишь, на тебе было красное платье в горошек. И это сразу сработало.
— Ну, и как же я выгляжу на самом деле? Какой ты меня себе представлял? Или ты разочарован?
— Разочарован? Я видел тебя именно такой. Каждая деталь совпадает! Когда я впервые увидел тебя обнаженной, я не поверил своим глазам! Я сказал себе: она действительно так хороша, как в моем воображении!
— Для моего мужа я была недостаточно пышной. Слишком маленькая грудь и плоский зад!
— Он был слепцом! — сухо бросает Поль. — У тебя обалденная грудь и самые красивые ноги в мире! У тебя узкие лодыжки. И знаешь, что еще встречается совсем уж редко? Потрясающие коленки. Не лохани, как у большинства, а нежные и элегантные. Ты грациозна, как газель! Ты могла бы демонстрировать купальники «От кутюр»!
Он откидывает одеяло и принимается целовать мои ноги. Я глажу его темные локоны.
— Слушай, Поль. Я должна тебе кое-что сказать. Я на четырнадцать лет старше тебя.
Он поднимает голову.
— Знаю.
— Откуда?
— Из американского иллюстрированного журнала. Ты выиграла приз. За столовые приборы. Там была твоя фотография и короткая биография.
— Ну и?
— Что и? — Он встает, роется в своей одежде и возвращается с портмоне.
— Ты был шокирован?
— Нисколько, — серьезно отвечает он. — Я не люблю ничего скороспелого, дешевого. Меня интересуют зрелые, интеллигентные люди. Я хочу чему-нибудь научиться у женщины! — Он садится на край постели. — Ты ее случайно не знаешь?
Он вытаскивает вырезку из журнала и протягивает мне. Это моя фотография, далеко не лучшая, но я тронута!
— Я всегда ношу ее с собой, — говорит Поль, — чтобы не забыть, какая ты красивая! — Он берет мою правую руку и что-то вкладывает в нее. — Это я принес для тебя! — У меня в руке маленький, тяжелый и холодный предмет. Что бы это могло быть?
