который в сутки был собран, якобы за укрывательство дезертиров, которых по наведенным справкам в селе не оказалось. Сверх уплаченного налога был отобран скот по распоряжению тройки, до сей поры не возвращенный населению и не заприходованный в книге конфискации, который подыхает от голода, отчего население остается без скота. Справки, взятые мной на месте от местных властей, посланы в ВЧК и Пермскую губЧека. Когда я стал привлекать к ответственности уездкомдезертир за произвол, то председатель Колегов по каким-то причинам куда-то выбыл: мне не известно. Вместо него назначили члена тройки Рыжикова, чтобы иметь возможность замаскировать следы своих преступлений. Секретарь Пашков тоже оставил указанное учреждение якобы по болезни. На мой вопрос, в чем обвинялся брат, Рыжиков ответил, что он вел контрреволюционное собрание, а когда был арестован, то бежал во время сопровождения, к розыску которого приняты меры»196.
Для проверки этого заявления губотделение РКИ и губком РКП(б) отправили комиссию, в которую вошли от губкома РКП(б) – Петр Кибанов, от Реввоентрибунала – Василий Мельников, от губЧК – Геннадий Теребеньков197.
Прибыв на место и завершив расследование, комиссия составила доклад: «11 октября прибыв в село Елово, комиссии пришлось встретить одного бывшего члена опер-тройки № 1 Шадрина А.Д., служившего в последнее время волвоенкомом Еловской волости, при опросе из показания которого пришлось выяснить, что опертройка № 1 была создана вызванным случаем убийства председателя Осинского уездного исполкома Юркова дезертирами и бандитами, оперирующих в Еловской и Брюховской волостях. В настоящее время оперативные тройки распущены, в состав опертройки № 1 входили: Бахарев Макар от уездкомдезертира и политбюро, Юрин Георгий от партийной организации и Шадрин Александр от военного комиссариата села Елово. Председателем опертройки был назначен Бахарев… Из дальнейшего следствия видно, что Шадрин взял штраф с гражданина Д.И. Глумова деревни Средней Брюховской волости в сумме 70 000 рублей, не дав никакой расписки, а когда гражданин Глумов попросил расписку, то Шадрин ответил: „Тебе что, еще хочется заплатить 10 тысяч?“
По наведенной справке в уездкомдезертире поступление штрафа с Глумова не числится, из этого видно, что деньги Шадрин не сдал, а задержал в свою пользу. Шадрин брал у граждан продукты и не платил денег, как например, по его приказу в сельский совет деревни Средней собрал один пуд меду, 0,5 пуда масла, яиц 500 штук. За мед уплатил 48 рублей, а за остальное не уплатил. В деревне Малой Талице Брюховской волости у гражданки Лобовой приехал на пасеку и в присутствии членов сельского совета увез без всякого весу пудов 8 меду, сказав, что конфисковано за укрывательство дезертиров, не дал никакой расписки. Обменял свою плохую лошадь на хорошую у граждан деревни Мечура под угрозой: „Если не отдашь мне лошадь, то я ее у тебя мобилизую, и ты останешься вовсе без лошади“. Также в с. Елово был опрошен гражданин Георгий Юрин, находящийся на службе райуполномоченным упродкома Осы, каковой являлся членом опертройки № 1.
Из показаний последнего видно, что опертройка раздавала конфискованное имущество без разрешения на то уездкомдезертира и уездного красхоза, как например, выдали вещи гражданам села Елово. Юрин был освобожден комиссией под поручительство упродкомиссара Гамова и председателя уездного исполкома Плешкова. Из допросов Шадрина и Юрина выяснилось, что после того как найден был труп Юркова, Юрин был отправлен для сопровождения трупа в Елово и за получением мандатов опертройки, а Бахареву и Шадрину было поручено произвести облаву на дезертиров, находящихся в лесах Еловской и Брюховской волостей. Каковые с имеющимся отрядом и милицией пошли по направлению села Брюхово. Пройдя село Брюхово, вечером 31 июля членами тройки Шадриным и Бахаревым был дан боевой приказ гражданам села 1 августа к 4 часам утра собраться к штабу тройки с топорами… однако в приказе не указывалось по какому времени – по новому или по старому. По новому явилось 4 человека, а по старому – 40. За это – штраф в 1 миллион рублей в два дня… Деньгами было взято 563 580 рублей, а остальная сумма —436 420 рублей (в виде конфискации имущества) и живой инвентарь. На уплаченные деньги гражданам была выдана квитанция от уездкомдезертира, а на конфискованное имущество выдавались личные расписки одного какого-либо члена тройки и были случаи, когда вовсе не выдавалось никаких расписок… При обыске Бахарева и Фофанова было найдено в большом количестве вещей, холста, масла… При наложении штрафа на граждан за укрывательство дезертиров под налог попадались семьи красноармейцев, как например, в Брюховской волости было обложено 37 семей…
Сотрудник Осинского политбюро Фофанов и начальник милиции 4-го района Осинского уезда, каковые при допросах арестованных издевались над последними, например, допрашивали Санникова, которого привязали вожжами к дверному косяку и били. Соколов брал его за волосы, загибая к своему животу и бил кулаком по спине. Фофанов выдергивал клочьями бороду, спрашивая: „Ты убил Юркова?“ В то же время Бахарев заставлял военкома села Брюхова Владимира и Горшкова найти лопаты и вырыть могилу, но лопаты найдены не были, тогда Бахарев сказал: „Идите, я сам все сделаю“. Затем Санникова не стало в штабе, при просмотре анкет убитых дезертиров… видно, что Санников был убит при попытке к бегству. Во время пребывания штаба в Большой Талице там тройкой были арестованы два брата Стариковы: один при попытке к бегству был убит, а другой был привезен в штаб, где его допрашивал Чикуров и бил двухфунтовой гирей. Все это происходило в штабе при членах опертройки, и ими не только не принято мер пресечения… а наоборот, член тройки Юрин сам арестовал молодого гражданина, думая, что он дезертир. При допросах таскал его за волосы и бил по бокам до бесчувствия, и только когда пришли родители молодого человека, предъявили документ, доказали, что ему еще 17 лет, тогда его освободили»198.
Комиссии пришлось выехать в село Большая Уса, где ранее в доме Некрасовой находился штаб опертройки № 2. Из показаний Некрасовой и ее сестры выяснилось: «За время пребывания штаба сюда приводили двух крестьян Могильниковых, которых после допросов и избиений увели, каковых потом нашли убитыми. Затем много арестовывалось женщин, которых приводили в штаб и заставляли стряпать пирожки, а после производились допросы и избиения, как например, допрашивая одну девушку из Малой Усы Шеину Федору, били, выдергали волосы и в бесчувственном положении вынесли в другую комнату. Нужно отметить, что при допросах граждан обращались не лучше колчаковских банд, а еще хуже. Например, допрашивая гражданку Шеину, били деревянными ложками по голому телу, что выяснилось из показаний Шеиной, а также и сознанием обвиняемого Борисова – секретаря опертройки
