Следуя тому же маршруту, который протоптал сюда ныне погибший по неосторожности Альберт, она мало отвлекалась на окружающее пространство, хотя оно было в некоторой степени осмотрено ею впервые, но все же то были типичные коридоры и прилегающие кабинеты – разного содержания, но все из общего списка декораций Вектора. Блокировка двери, вынудившая ее на рискованный обходной путь, оказалась, как она и ожидала, ручной. Сняв ее, Света встретила тот же перекресток, откуда начался последний забег с огромным монстром, следы присутствия которого вокруг отсутствовали. Впереди красовалась палитра из остатков новорожденного создания Жизни Вектора, неравномерно и хаотично разрисовавшая изуродованные последствия взрыва мины, искривившие вокруг весь металл и почти пробившие пол, откуда все же торчали куски металла. Сейчас это место казалось некоей искусственно созданной композицией, хотя то место, где, казалось, она вот-вот и умрет, почему-то выделялось больше всего, что было странно, ведь металлический пол оставался все таким же.
Аккуратно пройдя вперед, прямо сквозь последствия тяги к жизни преждевременно покинувшего мир существа, Света абсолютно беспрепятственно добралась до серверной, к камерам хранения, прямо перед входом в ту часть Вектора, где погиб последний ее житель. Открыв уже известную ей ячейку, она сразу же достала то, о чем Альберт так и не узнал, и погиб, веря в успешность своей затеи, а именно – лишение человечества возможного лекарства от Жизни. Однако Света позаботилась о запасном плане. Достав три капсулы с кровью Никиты, она внимательно осмотрела их, прочувствовав, как, попав в нужные руки, они изменят все. Но оставалось одно дело, ради которого сюда и пришли все они, – подключить удаленный доступ к системам Вектора, взяв станцию под полный контроль, разблокировав как связь, так и управление. На удивление, она сделала это со спокойствием, просто подойдя к компьютеру и наконец подключив небольшое устройство, которое само все сделает и которое смогло уцелеть у нее в кармане за весь долгий и ужасный путь сюда. Это придало ей еще сил и веры в то, что все правильно, что все так и должно быть. Процесс подключения пошел, и ей более не хочется тут находиться, все уже работает.
Вокруг было тихо и мирно, словно Вектор никогда и населяли монстры и безумцы, а если они и ходили по этим коридорам, то так давно, как это вообще возможно. Станция казалась пустой, отчего ей всерьез стало интересно, влияет на это заключение ее полное владение над собой и, следовательно, над любой возможной преградой – или же все вокруг разбежались, позволяя ей в безопасности уйти? Точного ответа она не находила, да и не хотелось – приятнее было думать, что оба варианта в ходу.
Она не стала идти туда, где закончилась жизнь Оса: незачем, это уже старая история, вспоминать которую хочется в последнюю очередь. Прямой путь привел ее к медцентру, где и случился самый переломный момент – смерть Питера. Глядя на двери, через которые она попала в медцентр, она увидела замороженного Питера, напротив которого стоит расстрелянный вдалеке столб. Света все же не решилась идти вовнутрь, все по той же причине, что и игнорирование места погребения Остина. Все это было в прошлом, почему-то настолько отталкивающем и по понятным причинам неприятном, словно малейший шаг пробудит те эмоции и чувства, столкновение с которыми будет напоминать настоящую войну за власть, проиграв в которой Света сожрет себя заживо, отдав себя чувству вины и топящему сожалению. Разве может она игнорировать происходящие тут ужасы? Разве может вообще человек, видевший то, что видела она, стоять тут и не задаться вопросом: а можно ли было предотвратить случившееся?
Если сама перед собой Света еще сможет избежать этого вопроса или как минимум найти удобоваримый ответ, возможно, даже компромисс – то уйти от ответа перед руководителем у нее не получится. Даже и пытаться не стоит, тут она уверена наверняка, да и вряд ли сама захочет умалчивать. Куда проще будет отстреляться – и будь что будет. Все должно быть правильно, справедливо и честно – твердо поддерживала она эти заключения, пока медленно двигалась все дальше от медцентра.
Не будет истории о том, как лидер группы возжелал умереть человеком, а врач помешался на идее спасти его любой ценой, пытаясь не только оправдать случившуюся трагедию личной жизни, но и доказать, что его работа может приносить больше добра, нежели разочарования. Как никто и не узнает, насколько далеко может завести хорошего человека желание спасти чужую жизнь ценой собственной совести и будущего, совершенно игнорируя побочный ущерб, что, несомненно, выставит Оса безумцем, если об этом кто-то узнает. Не говоря уже про то, насколько негативно подобное откровение может повлиять как на отношение к ней самой, так и на будущие вылазки. А ведь причиной случившихся событий послужил не вирус, не бактерия – а всего лишь человеческий фактор в крайне критических условиях. Вектор не виноват – виноваты люди, что не может ее не забавлять: ведь в том месте, где одни превращаются в изуродованных монстров, а другие сходят с ума, видя галлюцинации и теряя связь с реальностью, среди всех них не было ни одного заболевшего или заразившегося.
С троицей все понятно, в принципе, как и с Альбертом, хотя объяснить причину его подрыва на мине в вагонетке будет не просто, но вполне терпимо. На крайний случай, всегда можно отмазаться простым незнанием: все же большую часть пути они были вдали друг от друга, а когда Света наконец добралась до него, то увидела известную вскоре всем картину. Остается главный вопрос: что делать с последним человеком Вектора?
Забавно, думает Света: не успела она даже толком нащупать правильный путь к ответу на вопрос о Никите, как не заметила даже, насколько близко она уже подошла к выходу с Вектора. Остановившись у перекрестка – того самого, недалеко от которого они нашли тело Тони, – Света оглядывалась и, немного потерявшись во времени и даже в пространстве, не заметила того, насколько быстро оказалась в этом месте. Причем, пытаясь вспомнить маршрут, она словно упиралась в стену, оставаясь с пустыми фрагментами памяти. Неужели Вектор стал обыденностью, естеством окружения, где из-за привычки и освоения в декорациях попросту не замечаешь смены окружения, двигаясь чуть ли не по инерции, избавляя мозг от необходимости отдавать отчет в угоду проверенным привычкам? Почему-то Света не может не воспринимать подобное явление никак иначе, чем тревожный сигнал, игнорирование которого недопустимо, ибо означать это может не что иное, как начало конца. Возможно, именно это и случилось с Осом, ведь он забыл время, забыл сон и потерял контроль над собой – а подобное не происходит разом. Это процесс плавный, по чуть-чуть, так, чтобы если и спохватиться, то уже опоздав.
Главное – не останавливаться: важнейшее правило Светы все же актуально, пусть и не всегда, но применение найти можно. Как раз следуя правилу, она оказалась уже у так называемой могилки Тони. Некогда она обвиняла Оса в убийстве, а на деле оказалось, что тело друга просто перенесли в безопасное место, насколько это возможно: не оставлять же его в луже крови.
Тони лежит все так же, как и в тот единственный раз, когда Света видела его на этой станции. Смиренно и тихо, словно не желавший никого трогать и просто отошедший в сторону, он обрел покой, получив на самом деле выигрышный билет. Умирая в бою, он верил и знал, что его жертва спасет его сослуживцев и друзей. На первый взгляд мрачный человек, он всегда был добрейшим в душе и простым, а исполнительности можно было позавидовать. Уж что-что, а не доверять ему было бы глупостью, потому что он был в какой-то мере заботливым, большим плюшевым медведем, наверняка не жалеющим ни секунды о принятии удара на себя, спасая других.
