Сэм снял ее руку со своего затылка.
– Такая хорошая, – но его улыбка не понравилась Перис. – Хорошая маленькая девочка.
– Я принесу вина.
На дрожащих ногах она быстро пошла в кухню. Ей вовсе не вино было нужно. Прежде чем открыть холодильник, она поставила чайник на огонь. Открытая бутылка белого вина стояла где-то в холодильнике. Так как все дружно объявили его непригодным для питья, Перис добавляла его, когда что-нибудь готовила.
Она широко открыла дверцу и наклонилась, осматривая полки.
– Белое вино, где ты? Выходи, где ты?
Позади нее – скрип-скрип – послышались тихие шаги. Волоски на шее Перис поднялись дыбом, но она не обернулась. Глупая. Это же Сэм.
– Если я не ошибаюсь, – сказала она, – кто-то стянул наше бесценное вино.
– Люди бывают так невоспитанны.
– Ах, вот и оно. В самом углу, – она взяла бутылку за горлышко и начала выпрямляться.
От удара в шею у нее подогнулись колени.
– Сэм!
– Не о чем беспокоиться, курочка, – его пальцы, вцепившиеся ей в волосы, царапали кожу на голове. Она не могла обернуться. – Попроси Сэмми присмотреть за тобой.
– Сэм! Что…
Какое-то шуршание рядом с ней. Полиэтиленовый пакет. Он опустился на ее лицо.
Она выбросила вперед руки, хватая воздух. Вино из упавшей бутылки растеклось по полу кляксой, окруженной рамкой битого стекла.
Удушье.
Дверь холодильника распахнулась.
– Перестань! – Слова застревали у нее в горле. – Перестань…
Она царапала полиэтилен.
Рука, которая держала ее, поймала руки и прижала локти к бокам.
В глазах у нее потемнело.
Жар рвался изнутри головы; она пищала:
– Сэм, Сэм!
С краев наплывала чернота, вытесняя красный жар.
– Не могу, не могу дышать.
Вечера с сюрпризами не входили в число любимых способов времяпрепровождения Тобиаса. Но этот – совсем другое дело. На этом ему не надо будет изображать веселье.
Он надеялся, что Перис не будет расстроена, когда увидит, что ее спокойный вечер дома потревожен вечеринкой, затеянной с целью повеселить ее. Хотя эта квартира больше не будет ее домом. Перис теперь его девушка, и после этого вечера он вознамерился приложить все усилия, чтобы она осталась с ним.
Здание напротив их дома, сказал ему по телефону Сэм. Припаркуйся за пару кварталов, чтобы Перис не увидела твой джип и не догадалась о том, что что-то готовится.
Войдешь через парадный вход, дверь будет незаперта, и поднимайся в квартиру на пятом этаже. Мэри, которая проявила настойчивость в желании поучаствовать в этом событии, поднимется к Перис и под благовидным предлогом вызовет ее в дом через улицу.
Следуя указаниям Сэма, Тобиас вошел в дверь дома напротив дома Перис. Он поморщился при звуках оглушительного хэви-метала, громыхавшего из квартиры на первом этаже.
На стеклянных панелях дверей второго этажа золотые буквы извещали: Шмидт, Шмидт и Уэйверли, адвокаты.
Свет за стеклами не горел.
Следующий пролет Тобиас преодолел, шагая через две ступени, и попал на следующий этаж, тоже полный темных офисов.
На пятом этаже он постоял, внезапно пожалев, что у него нет для Перис подарка. Кольцо. До сей минуты он об этом и не думал. Она почти не носила украшений. Тобиас улыбнулся, думая о ее умелых, ничем не украшенных руках. Женщина делает чудесные украшения, но очень редко думает о том, чтобы надеть что-нибудь самой.
Ему очень нравилось, как она выглядит. Они бы вместе выбрали кольцо, и он надел бы ей его наедине. Чтобы были только они вдвоем.
Как и было обещано, дверь квартиры на пятом этаже была открыта, и Тобиас вошел без звонка.
– Эй! – сказал он тихо. – Ребята, я забыл пароль.
– Сюда, – раздался приглушенный голос Сэма. – Все в спальне.
– Надеюсь, у нее с сердцем плохо не станет при виде нас, – сказал Тобиас. Сэма ему было не видно. – Может, будем толочься при свете, ей и так понравится.
– Нет. Так можно все испортить.
Тобиас пожал плечами и пересек темную комнату. Никаких силуэтов мебели не было видно.
– Чья это квартира?
– Одного друга, – коротко ответил Сэм. – Я попросил его на время. Быстрее можешь?
– Пахнет как в могиле.
Сэм закашлялся и пробормотал что-то неразборчивое.
– Ты уверен, что Мэри удастся ее сюда вытащить? – Тобиасу уже меньше нравилась вся затея.
– Совершенно уверен, – сказал Сэм – Входи же. Ты последний. Я буду стоять и смотреть, когда они пойдут.
Это все-таки друзья Перис. Так что ему надо спрятать свою неприязнь и слушаться.
– Быстрее, – сказал Сэм. – Кажется, я слышу шаги.
Тобиас вошел в комнату, про которую вроде бы говорил Сэм, и попытался разглядеть хоть что-нибудь в темноте еще большей, чем та, которую он только что покинул. Запах плесени усилился.
– Привет, – прошептал он, осторожно пробираясь вперед. – Не хочу наступить никому на ноги.
Нет ответа.
– Это Тобиас.
Послышался скрип, похожий на визг, издаваемый дверными петлями.
Поток яркого света от голой лампочки под потолком ослепил его.
– Господи, – пробормотал он. – Кто это сделал?
– Кто-то получше тебя, – сказал Сэм за его спиной. – Шагай. И не поворачивайся.
Ему в спину уперся острый предмет, толкая его дальше в комнату. Тобиас осознал, что это пистолет, а через мгновенье увидел кровать и женщину на ней.
Он рванулся к ней, но холодное железо затвора пистолета щелкнуло возле его уха.
– Достаточно, – сказал Сэм. – Отсюда все хорошо видно. Ближе будет уже жадностью.
Ее руки и ноги были разведены в стороны, запястья и лодыжки привязаны к круглым железным стойкам кровати. Ее молчание обеспечивалось намокшим от слюны кляпом из какой-то зеленой материи.
Тобиас хотел обернуться.
– Прямо, ты, вонючая задница, – возле его виска еще раз шевельнулся пистолет.
Перис застонала.
– Сукин ты сын, – сказал Тобиас, дрожа от гнева. – Что ты с ней сделал?
Голос Сэма стал медовым.
– Я заставил ее платить. Заставил показать свое истинное «я», – тыча пистолетом в лицо Тобиасу, он толкал его через комнату мимо кровати, мимо окна в дальний угол. – Вот какая она на самом деле – сука. Приставучая сука.
Тобиасу приходилось сдерживаться и думать очень напряженно. Кляп был оторван от блузки или юбки Перис – обе части костюма валялись на полу.
