— Конечно знаем, знаем, Ланни, — ребята лишь теснее прижались ко мне, но потом фет Дорский намекнул, что достаточно давать прессе информационных поводов и повел нас в сторону воларов.
— Танар полетит с фетом Питуэллом, — сообщал глава моей личной охраны. — Вы с сестрой — в своем воларе.
Я кивнула, полностью доверяя себя и своих родных в руки этого мужика-кирпича. Он, похоже, прекрасно знал, что делал. А я, что делать, не имела ни малейшего понятия. В такие моменты всем просто жизненно необходим свой фет Дорский.
Журналистов стало еще больше. Кричали и бесновались они сильнее. До воларов разве что не с боем пришлось добираться. Я заметила краем глаза, что Тана в сопровождении рейгвердов отвели к Сайману, а мы с сестрой сели в наш темно-синий. Только оказавшись в воздухе смогли позволить себе вздохнуть. Мои руки дрожали, губы онемели от страха, сердце билось через раз. Мы с сестрой не выпускали друг друга из объятий, не в силах поверить, что все закончилось. Мы вместе и никто нас не разлучит. Никто. Никогда. Я сделаю все, чтобы этого не допустить! Все! Если это означает, что мне никогда не быть с Харви — пусть. Я усвоила урок.
Сайман Х9
Тан огромными глазами смотрел на сидевшего рядом мужчину, что только что в прямом смысле вытащил его с сестрой из задницы аркха и не знал, как поблагодарить. Можно ли выразить те чувства, что он сейчас испытывал, словами? Будь это отец или Ланни, он бы обнял, но обнимать незнакомого мужика как-то… странно, как минимум. Пока он думал, незнакомый мужик стремительно менял образ, приобретая черты всем знакомого. Лицо Тана вытянулось, но он не отпрянул, став свидетелем столь сильной магии.
— Значит, у тебя проблемы в школе, — сурово произнес Хартман.
— Отелепатеть…
— Не телепатеть нужно, а отвечать на вопрос фетроя! — строго и жестко.
— Девчонки проболтались? Ланни тебе нажаловалась?
— Они тебя любят. Но нет. У меня есть свои способы узнать о людях, что мне дороги. И Флер не должна узнать о том, что именно я помог вам сохранить семью.
— Почему?
— Потому.
— Крутой ответ!
— Я и сам неплох, — добродушно улыбнулся Харви, присматриваясь к Тану. Сейчас за бунтарем с огромными глазами и надутыми губами он видел себя. Парнишку, которому нужна любовь, которому нужен отец, который потерялся и не знает, как дальше быть.
— Вот только что-то сомневаюсь, что я тебе дорог. Ты знать меня не знаешь, мужик.
— Мне дорога твоя сестра. А она тебя любит. Мне важно, чтобы у ее любимых все было хорошо.
— Ну окей. Давай теперь прогони какую-нибудь психологическую чухню про то, что я должен принимать себя таким, какой есть и все в этом духе. Что я крупно облажался и полный идиот.
— Нет.
Танар с удивлением посмотрел на правящего.
— Я верю, что у тебя была причина поступить так, как ты поступил. Верю, что Хогард заслужил расквашенной физиономии, а ты — свой фингал под глазом.
— Странный ты какой-то…
Хартман усмехнулся. Пожалуй, шестнадцатилетний парень дал ему самую верную характеристику.
— И все бы ничего, но ты не подумал о сестрах.
Танар скрестил руки на груди, хотел заявить, что фингал он за Ланни и получил, но потом передумал.
— Ты действовал на эмоциях, а мужчина в твоем положении этого себе позволить не может.
— В моем… моем положении? — после слова «мужчина» парень подобрался и слушал уже более охотно. Ему нравилось, что Хартман общается с ним открыто, как с равным, а не с позиции взрослого надзирателя, заставшего ребенка за воровством шоколада из материнской сумочки. Он сам знал, что облажался и чувствовал себя последним придурком и слышать это от других сейчас хотелось меньше всего.
— Ты глава семьи.
— Пф.
— Я сказал что-то смешное? — резкий тон Хартмана заставил Тана подобраться и посерьезнеть.
— Какая из меня глава семьи? Я всего лишь пацан.
— Ты тот, кем ты хочешь быть. Кем ты хочешь себя считать. Я стал правящим в пятнадцать лет. Думаешь легко было взвалить на себя ответственность за судьбу целого дистрикта?
— Так у тебя братья, помощники всякие. А у меня никого.
— Но и степень ответственности разная.
— Да отстой я. И без тебя знаю.
— Танар. Даже деревья, что тянутся за солнечным теплом, способны изменить направление роста. Если тебе что-то в себе не нравится — работай над этим. Физическую форму можно и нужно тренировать. Для этого требуется лишь время и усердие. С прыщами поможет элементарная процедура. Стиль можно подправить…
Парень смутился, поняв, что Хартману известна настоящая причина драки с Итаном. Он знает и о проститутке, и о ее словах, и о подставе, которую Хогард ему устроил и о том, что всем девчонкам школы стало известно, что Тану не дала даже шлюха.
— И ты можешь мне с этим помочь?
— Если тебе это важно? Без вопросов.
Парень усмехнулся и одобрительно кивнул.
— Но учти, что одна вещь останется неизменной, независимо от того, как ты будешь выглядеть внешне.
— Чувак, скажи о душе и я очень разочаруюсь.
— Если я надену дешевую одежду, растреплю волосы, сгорблюсь, изойдусь прыщами, все равно женщины будут падать к моим ногам.
— В том и вопрос!
— В том и ответ!
Тан снова задумался и почесал затылок.
— То есть я так и останусь отстоем для девчонок?
— Да, — припечатал Харви и склонился ближе к собеседнику. — До тех пор, пока сам будешь считать себя отстоем.
— Но я отстой, чувак.
— Убеди меня.
— Меня интересует техника. Ну, из-за искры.
— Это говорит о твоей увлеченности и серьезности. О перспективах карьерного роста и возможности принести пользу обществу. Потолок Хогарда — отцовская должность. Фет Сайонелл передал мне твой проект по Сайману Х10. Я впечатлен и уже связался с производителем воларов.
— Да иди ты? — обалдел парень.
— Пойду. На днях и вместе с тобой. Фет Сайман желает с тобой встретиться.
На лице Тана, помимо воли, расцвела улыбка.
— Теперь скажи, после этой новости проблема из-за которой ты расквасил лицо тому парню еще имеет значение?
— А? А…
Тан осознал, что всего одно предложение превратило его проблему из масштаба катастрофы в маленькую неприятность.
— Так ты типа все же прогнал психологическую чухню и обманул меня?
— Я типа сказал тебе правду, которая показала тебе, что действительно важно в этой жизни. Но старайся лучше. Почему ты отстой?
