26 июня, 19:38 по западноевропейскому летнему времени.
Марокко, горы Высокий Атлас
Грей остановился у неприметных бронзовых дверей. Даже на расстоянии он чувствовал исходящий от металла жар. Потрогал ручку – горячо, но терпимо.
Тогда он вспомнил загадочное предупреждение Хунайна: «Позади дворца, где пылают огни Аида…»
– Все назад, – приказал Грей и подумал: «Проверим, то ли это место».
Ухватился за ручку обеими руками и с силой потянул. Дверь не поддалась – видимо, была заперта, как и ворота замка. Однако вот она сдвинулась, и Грей облегченно выдохнул. Уперся ногами в пол и снова потянул: дверь была из цельной бронзы толщиной в полфута. Прямо как от банковского сейфа.
Грей чуть не задыхался – даже не от усилий, а от горячего сернистого воздуха, вырвавшегося в темный тоннель. Пахло тухлыми яйцами. И все же он не останавливался, пока не отворил дверь до конца.
– Господи боже, – простонал Ковальски, помахивая перед лицом рукой. – Вот уж ад так ад.
Грей заглянул в пещеру по ту сторону. Размеры каверна имела просто исполинские: тянулась в обе стороны на сотни ярдов, а с почти невидимого потолка свисали огромные сталактиты.
Открылся вход не в облагороженное жилище феаков с отполированными стенами, а в истинный дом Гефеста. В кузню Вулкана, в пышущий жаром промышленный цех.
Грей повел своих дальше.
Стены по обе стороны были изрыты шахтами, отвалы террасами уходили вверх. Когда-то здесь добывали жизненно важную руду, металлы и, самое главное, фосфорит.
Группа двинулась дальше, идя на красноватое свечение в глубине пещеры. С каждым пройденным ярдом температура росла, и вскоре они увидели источник адского жара.
Пещеру надвое делила щель, а через нее была перекинута гигантских размеров каменная плита – как широкий мост.
Грей подошел к краю пропасти и глянул вниз: впадина показалась ему бездонной, уходящей к самому ядру планеты. Далеко внизу мерцали огни расплавленной породы. Через несколько секунд он уже не мог выносить жар и попятился.
Бейли тоже заглянул в щель.
– Магма…
Грей кивнул, припомнив карту да Винчи.
– Тут, наверное, проходит граница схождения Африканской и Евразийской плит.
– Воистину трещина в мироздании, – заметил Бейли.
Невзирая на жар и ядовитый воздух, Грей приблизился к каменному мосту. Взошел на самую верхнюю его точку и посмотрел, что же там, по ту сторону расселины.
Остальные последовали за ним.
– Поразительно, – приглушенным и почтительным тоном, словно стоя на пороге огромного собора, произнесла Мария.
– И ужасно, – добавил Мак.
Впереди раскинулся исполинский кошмар площадью в двадцать акров, кузня какого-то извращенного бога. Остовом дремлющей фабрике служило хитросплетение бронзовых труб в несколько уровней, поднимающееся к далекой крыше и ныряющее вниз, в лавовый разлом. Тут и там виднелись остывшие печи, высокие горнила и топки.
И эта древняя кузня пробуждалась.
В глубинах цеха озарилась золотистым пламенем россыпь печей. Гудели какие-то механизмы, то и дело извергая со свистом пар. В хрустальные окошки было видно, как бурлит в высоких бронзовых резервуарах подкачиваемое в них светящееся зеленое масло. Вращались будто сами по себе гигантские вентили, приводимые в действие не то паром, не то Прометеевым огнем. Справа высокая труба с ревом выплюнула вверх столб огня. Следом изрыгнули пламя и дым еще несколько промышленных факелов.
