Сказать что-то ещё уже не было сил, да и смотреть, как она напряжённо дышит, сдерживаясь из последних сил, тоже. Приподнявшись, аккуратно приник губами к холодному лбу, секунду подождал и только тогда смог отпустить её. Так же тихо вышел из комнаты, а внутри как-то пусто, словно, что-то я потерял. Как оказался на улице – не помню, а в кармане нащупал визитку психолога и сразу же отправился по нужному адресу.
Стоит сказать, что раньше назначенного времени меня не приняли, так и продержали в приёмной. Зато проводив в кабинет, сообщили, что у меня час. Интересно, это хорошо или плохо?.. За столом в кресле сидел пожилой мужчина в очках, он внимательно осмотрел меня и только после этого предложил присесть на стул напротив. Надо отметить, что прежде в подобной ситуации я не оказывался, поэтому сразу растерялся, нервно оглядывая обстановку, отмечая для себя успокаивающую атмосферу.
— Вы муж Оксаны Владимировны? – Начал мужчина и я посмотрел на него в упор. Кивнул.
— Её бывший муж сказал, что мне стоит пообщаться с вами.
— Возможно, он и прав, – задумчиво отозвался психолог и откинулся на кресле. – Что вас во всей этой ситуации интересует в первую очередь? – С вызовом глянул он, изгибая одну бровь.
— Как можно помочь Оксане. – Честно ответил я, не пытаясь спрятать или отвести взгляд.
— Что же, это радует. Тогда, может, вы мне расскажете, в чём сами видите проблему?
— Не расскажу, потому что о проблеме я узнал только вчера и так понял, что о своей жене практически ничего не знаю. Я не знаю, что ввело её в такое состояние, и как ей из него выбраться. Поэтому предпочитаю послушать вас.
Мужчина потёр сухие ладони, окинул меня несколько насмешливым взглядом и только после этого приступил к рассказу.
— Ну, а я вам скажу, что корень проблемы тянется из подростковой психологической травмы. С момента ухода отца из семьи. И это не просто её большая проблема. Эта проблема закамуфлирована, а измена в её собственной семейной жизни спровоцировала чувствительную психику на блокировку некоторых чувств. К вам, например, к собственным детям. Та проблема, которую она не смогла пережить раньше, усилила отторгающий эффект и, если говорить простым языком, то те обиды и те обвинения, которые предназначались её отцу, полностью легли на вас.
— Она винит меня в измене своего отца?
Психолог довольно усмехнулся.
— Нет, не так. Она винит вас в вашей измене, но ревностные чувства усиливаются путём сложения негативных эмоций. И если во время беременности её психика концентрировала весь негатив непосредственно на вас, то после родов, этот негатив перешёл на вашу частичку, на ваше продолжение. Скажем так, её мозг воспринимает сына как нечто пугающее, чужеродное, несущее опасность и переубедить Оксану в обратном достаточно сложно.
— Но возможно?
— Возможно, но только в том случае, когда мы сможем подступиться к тому самому корню, о котором я упомянул в самом начале, а не будем перебирать побеги.
— То есть лечить проблему, а не её симптомы? – Вспомнил я рекламный лозунг средства от простуды.
— Совершенно верно. Некоторые нервные расстройства накапливает в себе сам человек, поэтому и вывести себя из этого состояния, так же, может только он сам, моя задача здесь, направлять, помогать смотреть в нужную сторону, но убедить в чём-либо пациента я не могу.
— Оксана отказалась от общения с дочерью, но ведь Алиса не виновата.
Разговор меня не просто увлёк, я ожил в нём, начиная осознавать всю серьёзность ситуации. Наклонился вперёд, устраивая локти на краю стола, внимательно слушал, в надежде не пропустить ни единого слова.
— Да, она рассказывала об этом и, поверьте, сама очень сильно переживает разлуку с дочерью. Самым главным и, будьте уверены, решающим здесь, является то, что Оксана Владимировна осознаёт и признаёт свои проблемы, но пока ей не удалось понять их суть, глубину. К сожалению, она очень долго копила эти эмоции и фактически убедила сама себя в собственной же правоте. А сейчас, когда эти проблемы вылезли наружу, избавиться от них не так-то просто.
— Я могу чем-то помочь?
— Можете, за этим я вас и пригласил. Оксана Владимировна не раз говорила о том, что вы пытаетесь обвинить её в случившемся.
— Не совсем так. – Стушевался я.
— Однако, определённые претензии всё же имеете. – Уверенно заключил он и сам себе кивнул. – Что именно вас не устраивает в отношениях с женой?
— Вы меня сейчас лечить собираетесь? – Недоверчиво усмехнулся, но кривая ухмылка тут же сошла на нет.
— Продолжайте.
— Что вы хотите услышать?
— Ну, допустим, в чём вы её обвинили? – Он сверкнул глазами за тонкими лизами и я поёжился от этой хватки. Неприятно, когда тебя просчитывают. – Давайте, Игорь, я вам помогу. Оксана Владимировна в наших с ней беседах, не единожды вспоминала последний разговор между своими родителями, невольным свидетелем которого она стала. Так вот, её отец обвинял мать в том, что та не давала ему развиваться как личности, пыталась контролировать.
— Мы с Оксаной были равны в отношениях. – Перебил я, но только потом понял, что вовсе не перебил, а вклинился в специально отведённое для моей реплики место в диалоге.
— Да, только вот она сама утверждает, что была негласным лидером. Вы с удовольствием прислушивались к её мнению и…
— Но это нормально!
— Конечно, только не в вашем случае. Она не лидер по натуре. В работе, в отношениях с подругами – может быть, но в семье она хотела бы чувствовать себя на вторых ролях. Быть ведомой. Вы меня понимаете? – Я молча смотрел на психолога в ответ. – Она хотела бы видеть рядом с собой сильного мужчину, который принимает решения, который является главой.
— Может, она хотела видеть рядом с собой какого-то другого мужчину? – Не сдержался я и психолог глянул на меня торжествующе. С восторгом от моих эмоций, от моих слов.
— Вот видите, как легко вас подвести к нужной черте. – Усмехнулся он. – Примерно то же самое делает и Оксана Владимировна в беседах с вами. Её психика выбирает правильно направление и, как результат, вы снова и снова готовы её обвинить. В чём?
— В том, что она выбрала меня. – Догадался я и сник.
— Абсолютно верно! Точно так же она в разговоре пытается услышать и сформировать и все остальные ваши претензии. И в результате мы получаем то, от чего и отталкивались. Она проецирует ситуацию со своими родителями и на вашу семью.
— Но я никогда её не брошу, что за бред?!
— Уязвлённой психике очень сложно принять эту истину. Понимаете, – он закинул ногу на ногу, – в её детстве, точно так же, родной и очень близкий человек смог предать. И ведь не было к этому предпосылок. Она доверяла своему отцу, любила его. А теперь боится, что и вы, из такого же любящего, можете превратиться в чужого и далёкого. Как вы думаете, Игорь, почему она искала защиты именно у бывшего мужа? – Резко сменил он тему и я напрягся.
