— Мистер Уиллер! Я сейчас же вызову охрану и полицию! — угрожаю ему, сверлю недовольным взглядом, но в ответ он награждает меня лишь насмешливой улыбкой, не воспринимая всерьез, — Понимаю, что вы привыкли эпатировать публику, но это чересчур!
— Милая Донна, если бы ты хотела вызвать охрану или полицию, то молча бы нажала на нужную кнопку, — поясняет мне очевидные вещи, — Но ты этого не сделала, так что пошли пить чай. Обещаю, мое предложение понравится тебе.
— Вряд ли мне понравится ваше предложение, — артачусь я, — Нужно заметить, что ваше появление на пороге моего дома восторга у меня не вызывает. Не вызывает восторга от слова совсем. К тому же, вы обознались!
— Прекратите, ваше высочество! — фыркает Уиллер, намеренно коверкая обращение к моему титулу, и демонстративно закатывает глаза, — Прекрати, может, у меня и нет титула, и в венах моих не течет голубая кровь, но вроде мозгами Всевышний меня не обделил, — смеется он, а я хмурюсь, сдерживая грозное пыхтение, — Серьезно, прекрати мяться и выслушай меня наконец. Я не отниму много времени. Диана.
Нервно взмахиваю рукой и прошу Уиллера пройти за мной в малую гостиную.
Что я творю? Зачем иду на поводу у этого мужлана? Ничего хорошего сказать он мне не может. Знаю, что одно его слово вмиг разнесет в пух и прах все мое самообладание. Но, с другой стороны, он прав, если бы я хотела его выгнать, давно бы нажала на кнопку вызова охраны.
— Уиллер, ты как сюда попал? — чуть поворачиваю голову в его сторону, но не позволяю дрогнуть лишней мышце в моем теле, раскрыть перед незваным гостем мою нервозность и неуверенность. Осанка моя пряма как спица, плечи расправлены, а шаги твердые и размеренные.
— Через ворота, — незатейливо отвечает мужчина и пожимает плечами, продолжая крутить головой по сторонам, с детским любопытством рассматривая интерьер дома, — У вас, у графьев, все очень даже красивенько внутри! Вполне себе уютненько!
«У графьев», «красивенько», «уютненько» — слова, вызывающие зубовный скрежет, но я не реагирую, у нас, аристократов, и правда, все красиво и уютно, иначе и быть не может. Я же не автогонщик, скитающийся по гостиничным номерам?!
— Через ворота? — в неверии уточняю и косым взглядом посматриваю в сторону Уиллера. Не верится. Он кривит лицо и поясняет:
— Через ворота прошел в последний момен. После того, как проехала машина с продуктами, — признается он и припечатывает, — Фиговая у вас охрана, Леди Истербрук.
— Мы с мужем учтем, — важно киваю и присаживаюсь на диване, жестом приглашая Уиллера следовать моему примеру.
Он не теряется, с королевским размахом рассаживается на мягких диванных подушках и выставляет вперед свои длинные, сведенные на лодыжках ноги. Я же со всей чопорностью размещаюсь на стульчике, стараясь еще больше приосаниться, чтобы казаться выше.
Молча нажимаю на кнопку вызова прислуги, Уиллер тоже не спешит прерывать тишину, с улыбкой наблюдая за моими манипуляциями. Догадываюсь, что его раздражает моя манерность, но не могу вести себя иначе. Это легкая месть за то, что он выбил меня из колеи, доставляет тихую радость.
— Миссис Фейрфакс, будьте добры, подайте в малую гостиную чай и сандвичи с огурцом, — ненавижу сандвичи с огурцом, но это клише, которым я не приминаю воспользоваться. У аристократов сандвичи с огурцом на пике моды. Глупости, конечно, но не я это придумала.
Домоправительница уходит, выслушав распоряжение, и только тогда я обращаю свой ледяной взор на Уиллера. Никакого превосходства или довольства, полное безразличие.
— Итак, зачем вы пожаловали?
— Брось, Хендрикс! — хохочет он, наслаждаясь только что просмотренным спектаклем. Губы мои недовольно поджимаются, а мужчина продолжает, — Что ты надулась, как индюшиная попка? Давай, как всегда на ты, и можешь в качестве жестикуляции использовать средний палец.
— Мистер Уиллер! — прикрикиваю на него, — Вы позволяете себе лишнее!
Так и знала, что за средний палец мне когда-нибудь будет стыдно!
— Ну, что вы, Диана, индюшка птица благородная! — смешливо отмахивается он и вмиг становится серьезным, — Хорошо, шутки в сторону. Я по поводу предстоящего Гран-При. Что думаешь по этому поводу?
— Думаю взять ли мне билет на правой трибуне или на левой? А может, по центру? — ухожу от ответа, ведь я ничего по этому поводу не думаю. Это событие, которое пройдет в нескольких километрах от столицы и одновременно с этим в другой реальности. В той реальности, где когда-то жила Донна Хендрикс. Но сейчас нет ни Донны, ни вымышленной яви.
— Что вот так возьмешь и сольешь весь командный турнир? — провоцирует Уиллер, играет на живых нотах души, дотягиваясь своими словами до самого сокровенного.
— А я здесь при чем, Уиллер? Да, и твое какое дело до… — запинаюсь, хочу сказать «нашей команды», но быстро исправляюсь, вспоминаю, что ничего моего там больше нет, — До «Гамильтона»?
— Люблю когда торжествует истина, я за честный дух соревнований, — гордо произносит он.
— Ясно, ты молодец. Скушай сандвич с огурцом! — перевожу внимание на миссис Фейрфакс, вкатывающую передвижной столик с чайным сервизом и закусками в комнату.
— Эрин сильно повредила руку, она пропустит этот заезд, — игнорирует мою колкость Уиллер, — А Рауль вряд ли после перерыва сможет показать достойный результат, сама понимаешь.
— Мне жаль, но я ничем помочь не могу, — твердо проговариваю и неосознанно заедаю горечь, выступившую на языке, сандвичем с огурцом. Гадость! — Тем более у Лорда Ханнигана есть запасной план.
— Нет у него никакого плана, а просить помощи у твоей аристократической задницы он не посмеет! — откровенно бесится Уиллер, — Вчера парни в баре спрашивали о тебе, но Ханниган делает лицо кирпичом и изображает полную неосведомленность.
Уиллер забрасывает удочку с приманкой и попадает в цель. Я знаю, что это ловушка, но все равно иду на поводу, подплываю ближе, в нерешительности кручусь рядом с приманкой и все же пробую ее на вкус:
— Какие парни в баре?
Донна Хендрикс — вымысел. Ее не существует. Кажется, о ней все уже позабыли. Но внезапно оказывается, что она кому-то нужна.
— Твои парни из твоей команды, — подбирает такие правильные и нужные слова Уиллер, принимается перечислять всех поименно, цитируя их фразы, отчего глупая улыбка трогает мои губы, — Парни говорят, что подкрутили нужные винты на твоем болиде, как надо. На нем теперь можно хоть к дьяволу в пекло, не то что на гоночный трек. Третируют Ханнигана, хотят, чтобы он вернул тебя поскорее в команду.
— Но я, и правда, не могу вернуться! — сдавленно шепчу я, — Ну не ездят графини по гоночному треку! Они, вот, сандвичи с огурцами за обе щеки трескают и жизни радуются!
— Очень жаль, Донна была достойным соперником, ни чета тебе, Диана, — дразнит меня Уиллер. Или уже не дразнит, а констатирует грустный неизбежный факт? Поднимается с дивана, так и не притронувшись ни к чаю, ни к закускам и собирается уходить.
