Книга Честь имею - Николай Ярыгин

Вот снова эти сны, после которых я просыпаюсь с гулко бьющимся сердцем и целый день потом хожу с мечтательным выражением лица, что даже окружающие это замечают. А дед смотрит на меня с интересом и усмехается. А виноват в этом этот несносный кентиец. Ну вот что он заладил – снится мне почти каждую ночь! Но как же приятно, когда он во сне обнимает меня, говорит ласковые слова, а я тянусь, тянусь, чтобы поцеловать его… и просыпаюсь.

Как я его ревновала к этой маркизе и как завидовала ей! Я видела, с какой любовью она смотрит на Алекса, какая нежность светится в ее глазах, когда она с ним разговаривает. А рассказ о том, что происходит между ними, когда мы все-таки уговорили ее рассказать… Пусть я и хихикала, стесняясь, но это настолько глубоко запало мне в душу, что вот теперь снится с постоянной периодичностью. Какая же я была глупая, когда устроила ему скандал в таверне за то, что он избил дворян! Просто мне было обидно, что мужчина, который мне нравится, повел себя как пьяный серв. Мне казалось, что он должен был вызвать обидчика на дуэль и там доказать, что он рыцарь, такой же, как и его обидчик. Но потом, когда Унга рассказала, что она видела и слышала, что говорил Алекс по поводу драки такому же кентийцу, я задумалась, а увидев, как он расправляется с напавшими на нас разбойниками, которые пришли за моей жизнью, поняла, что он был откровенен и не стал доставать тогда меч, чтобы не убивать дворян. А еще я узнала, что он принц и при этом совсем не считает зазорным разжечь костер, приготовить еду или возиться с чужими детьми, как со своими. Даже своего коня он чистит сам, не поручая это Ларту или той же Унге.

После драки в таверне он очень отдалился от меня, и что я ни делала, все было напрасно. Он был вежлив, мягок в общении, но только и всего, порой мне казалось что он к баронессе относится лучше, чем ко мне. А тут еще эта маркиза. Как же я корила себя за все свои выходки и злилась на него – он что не понимает, как нужен мне и как он мне нравится! А потом стало еще хуже: по приезде в замок он настолько увлекся своими делами, что просто не обращал внимания на меня и даже на маркизу. Когда маркиза уехала, у меня стало немного легче на душе. Теперь никто не стоял между мной и им, да еще его отец, когда был у него в гостях, как-то задумчиво глядя на меня, произнес, что из нас с Алексом вышла бы великолепная пара.

И тогда я точно решила: не отступлюсь. Уже после того как выдали замуж баронессу, я решилась и однажды, наплевав на приличия, пришла к нему ночью в одной простыне. Но когда я ее сбросила, оставшись совершенно голой, он вдруг выскочил из кровати и убежал. Как я не умерла от стыда, просто не знаю! Когда я вернулась к себе в комнаты, то проплакала всю ночь.

Потом мы долго избегали друг друга, пока он однажды не пришел и не начал со мной говорить. Да, он был прав, что мне это делать еще рано, а ему честь не позволяет сделать это с несовершеннолетней девушкой. Да и думать я должна, что будут говорить мои подданные, когда я взойду на трон империи. Я начала возражать ему, что мне все равно кто что скажет, просто я не могу без него. На что он ответил, что пусть все идет своим чередом, и если, когда я стану совершеннолетней, не изменю своих планов и намерений в отношении него, то он обручится со мной. А потом мы станем мужем и женой.

После этого разговора я была просто окрылена, мне хотелось обнять весь мир и поделится с ним своей радостью. Хотелось сделать приятное всем живущим в замке, я возилась с его воспитанниками. И мне по-настоящему было интересно. А потом приехал мой дед, герцог Кантор. Как мне не хотелось уезжать, но пришлось. Единственное, что меня немного радовало, что Алекс тоже будет меня сопровождать. И я еще смогу какое-то время побыть в его обществе. Дед видел меня еще очень маленькой и теперь сдувал с меня пылинки, выполняя любое мое желание.

Но я видела, как Алекс ведет себя с подданными: он никогда не кричал, даже не повышал голос, со всеми был вежлив, но люди относились к нему с уважением и любовью. И я решила хоть немного походить на него, забыть свои капризы, никогда не показывать свое недовольство. Пора становиться взрослой. А какой фурор произвели подарки графа – все эти зеркала, карета, в которой не чувствуется кочек и ухабов при движении, свечи, которые освещали помещения лучше масляных ламп, наборы для женщин… Как все удивлялись и восхищались предметами, когда их распаковывали!

В тот момент я поняла, что мы, смеявшиеся и называвшие кентийцев варварами, даже на величину макового зернышка не знаем всего того, что знает и умеет этот народ. И лучший среди них – это мой Алекс.

* * *

Подъезжая к замку, я увидел ровные ряды палаток под его стенами, а вдалеке тренирующихся в полной экипировке копейщиков под присмотром кентийцев. Не успел отдать коня, как подскочил Гюнтер и принялся докладывать. Я остановил его движением руки.

– Гюнтер, все расскажешь в кабинете, пусть принесут туда отвара, и пригласи Ларта.

И направился в свои покои – надо умыться и переодеться. Дел невпроворот, но думаю, успеем, лишь бы ничего непредвиденного не произошло.

Тщательно вымывшись, переоделся в чистое и приказал Сарту, чтобы отнес грязное прачкам, направился в кабинет, возле которого уже переминались Гюнтер с Лартом. Первым начал докладывать Гюнтер. Оказалось, что согласилось пойти под мои знамена и дать клятву сто шестьдесят три человека из бывших пленных, всех снарядили практически в их же брони и выдали их же мечи и копья. Всем нашим дружинникам, которые идут в поход, выдали кольчуги и булатные мечи со склада.

У кентийцев своя броня, но мечи им выдали тоже, сто человек усадили на коней, семьдесят наших и тридцать из пленных, бывших конников. Двадцать человек лучников и пятнадцать арбалетчиков, все экипированы, плотники усиленно изготавливают стрелы и болты. Приняли сорок человек новобранцев, которых оставим дома, перемешав их с остающимися ветеранами, их сейчас усиленно гоняют кентийцы. Палатки, войлочные подстилки, котлы и миски выданы всем и всего хватает, в кибитки даже уложили немного в запас. Осторожно переговорили с новым бургомистром и начальником стражи, они готовы предоставить пятьдесят человек.

Ларт отвечал за снаряжение и технические детали, тут тоже было все нормально. Пушек было у нас восемнадцать штук, из них двенадцать на лафетах, пять полностью обученных расчетов по пять человек в каждом с полной взаимозаменяемостью. К ним добавили новичков и распределили на все двенадцать орудий и уже неделю тренируем, правда, еще не стреляли, но в каждом расчете два полностью обученных пушкаря. Гранат всего шестьсот, все снаряжены, гранат к пушкам двести штук, все снаряжены, ядер чугунных триста штук, картечи чугунной, отходов от литья и прочего – пятьсот килограммов, картечи гранитной – две тонны. Все погружено и уложено в повозки. Пороху тридцать бочонков, весь порох отвешен и упакован в шелковые мешочки.

Когда они закончили отчитываться, я встал, прошелся по комнате, разминая ноги.