Книга Испытание временем - Виталий Храмов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
В каждом из нас дремлет такой псих. В каждом. В некоторых настолько летаргически спит, что даже сильнейшее потрясение не вызывает пробуждения. Повидал я таких. Сломанных. В некоторых спит чутко. Вот, как в этих. Были же типичные обыватели. Старались устроиться «потеплее». К штабу поближе. Но идут. Пышут обречённой решимостью. В некоторых псих и не спит. Никогда. Чуть человек поддал, или чуть выбит из привычной колеи – вот тебе и «Тагил!». Прыжки с моста на проходящую баржу, докопаться до кучки гопников, послать по дерзкому маршруту ментов, и другие «приключения». Каждый вспомнит если не своё, то закидоны знакомых.
Плохой народ? Сами мы такими стали? Другие – не выжили. Другие, сломанные – в плену передохли. Как псы позорные. А вот отчаянные – выжили. И дали потомство. С таким же набором «функций». А войны у нас в каждом поколении. Через раз – тотальные войны на наше истребление, защищаясь от уничтожения. Такими нас сделали. Сотни поколений особого отбора. Войнами на истребление.
Мы, русы, можем быть кем угодно. Мы – универсалы высшей пробы. У всех наций есть свои «фишки». Свои особенности. Кто-то шьёт, кто-то поёт, кто-то пляшет. Кто машины делает, кто еду, кто деньги. Кто по морям плавает, кто землю пашет. Русские делают всё. И всё с равным успехом. Не уступая ни в чём остальным. Мы – мореходы, покорители земли, воды, воздуха, космоса. Мы – машиностроители, писатели, киношники, игроделы, песняры и плясуны. Мы – кулинары-кондитеры и виноделы. Мы – всё. Не хуже других. Но есть одно, в чём нас никто не переплюнет – война. На войне мало уметь убивать. На войне надо уметь умирать. И уметь побеждать. Умереть, но победить! Вот тут нет нам равных. Нет и не будет. В этом величие моего народа – и его беда. Мы – прирожденные солдаты.
А оно нам надо? Как бы избавиться от необходимости применения этой нашей «фишки»? Как прекратить нашествия на Русь? Истребление всех? Выжечь их гнёзда? Не сможем. Нельзя. Всякая жизнь – священна. Всякий народ Земли – уникален. Уничтожение любого народа – непоправимый вред человечеству. Сила Бога – в разнообразии. Глобализация – тупиковый путь. Путь – от Бога. В противоположную сторону. Закончится кровавым Хаосом. Ничем иным он закончиться не сможет.
А что делать? Воспитывать их, зверят? Или воспитывать себя?
Себя? А это мысль! А если… А правда, если все эти нашествия – промысел богов? На то и щука, чтоб карась не дремал! С 1945-го по конец 1980-х – без войн. Афган – не считается. Слишком ограниченное участие. Во что превратился народ? Я – помню. Массовая потеря ориентации в жизни – поголовное пьянство, наркомания, токсикомания, секты, Кашпировские. Это насколько надо «заблудиться»? И расплата – 1990-е. Война всех против всех. Выжившие – тут же начинают стягивать страну в один узелок. Тут «посланцы из будущего» доложили, что «Крым – наш». Там всякие Таможенные союзы, Союз с Белоруссией. С Казахстаном. Начинают стягивать державу.
Точно! Дело не в немцах. Не в наглах, пиндосах и чурках. Дело в нас! Они лишь инструмент. Раздражитель, как будильник. Чтобы мы проснулись.
Что это значит? Как проснулись? Что значит это «откровение», пришедшее ко мне в этом состоянии «транса»?
Додумать, понять – не получилось. Цитадель пятиэтажки полыхнула чёрным маревом злобы – нас заметили. Враг активизировался. Поэтому моё внимание переключилось на врагов. А жаль! Такая интересная тема приоткрылась! Но бой! Надо выжить. А чтобы выжить – не должен выжить враг.
Они активизировались, и я тоже. Прутики с ленточками на хрен! Теперь, ребята, сами. Как вам повезёт. Иначе все ляжем. Загоняю себя в «форсаж», бегу по руинам города прямо на пятиэтажку большими прыжками. Именно походкой «Джека Воробья» выглядит, когда ты в темноте бежишь по руинам. Только в последний момент можешь изменить место установки своей стопы. Мины, ямы, камни, арматура, палки, чего только нет! Вот и «вихляешь». Заодно прицел сбиваешь врагу этими хаотичными телодвижениями.
Слышу мат-перемат ротного. Завел свою благословляющую на бой мантру. Наорётся в бою, потом ходит – скрипит порванным горлом. Но его боевой клич работает, как в компьютерных играх. Вдохновляет на бой, убирает предбоевой мандраж, приводит людей в боевой настрой и частично вводит в боевой транс. Плюс пятнадцать процентов ко всем характеристикам. Иммунитет к «подавлению». Молодец!
У ротного есть и ещё один талант – чувство такта. Он всегда именно там, где он больше всего нужен. От этого и кажется, что он – везде. И всюду успевает. Молодец ещё раз!
Мне остался последний рывок. Вижу уже, где я буду «входить» в здание. Вижу, что из этой дыры высовывается винтовка и каска-горшок. Меня не видит. Нет его «луча внимания». Смотрит выше меня – на моих ребят. Падаю на колено. Сердце бешено колотится. Запыхался, пока бежал. Целую вечность – секунду – привожу себя в состояние готовности к стрельбе. Стреляю быстрым темпом – винтовка автоматическая, на самозаряде. Вычищенная, смазанная, с любовью обихожена. Не должна подвести. Три выстрела по этой каске, вижу два облачка выбитой пыли – с каски немца и с кирпича у его шеи. Голова рывком пропадает внутри. С такого расстояния каска не препятствие для винтовочной пули. Остальные патроны в магазине высаживаю в пулемётный расчёт, что мелькает чёрными тенями в чёрном проёме. Не знаю – попал или нет. Не перезаряжая, закидываю винтовку на спину. В ближнем бою она мне без надобности.
У меня стойкое и странное чувство сейчас. Оно возникло, когда ротный сказал про «последний и решительный». Вот и мне так кажется. Такое лёгкое и светлое чувство, будто ты после многомесячного пути увидел родной дом. И тебе осталось пройти последний километр. Последний. И всё!
Не было такого ещё. Никогда. Ни в прошлом году, ни в этом. Ни в бое за полустанок, ни в бою за высоту, где погиб Немтырь, ни в боях за Сталинград. А сейчас есть.
Дорога домой? После этого боя – домой?
Война не кончится этим боем. Она может кончиться лишь для меня. Это запросто. Последний и решительный? А что? Если суждено мне сегодня сдохнуть – так покуражусь напоследок!
Рывком сближаюсь со стенами. Опять спиной прижимаюсь к кирпичам. Готовлю гранаты. Сам внушал людям, чтобы в одну каску не лезли, а сам – один. Но то я! Супермен – экстрасенс – Х-мэн. Хуисмен! А они просто люди. Мне многое дано, должна быть отдача. Я ввязываюсь в бой, перевожу бой из стрелкового, дальнего – в ближний, рукопашно-гранатный, часть немцев отвлекаю от бегущих в атаку штрафников на себя. Тем спасаю их от огня, даю возможность сблизиться.
Всё делаю по правилу. Граната, прыгаю головой вперёд – следом, откатываюсь в пыли, поднятой взрывом до тех пор, пока не упираюсь во что-либо. Ориентируюсь в пространстве – что, где? Где живые? Как их удобнее перевести в графу «потерь». Лежащих врагов «контролю». Только мёртвые не стреляют в спину. Всё это надо делать быстро, в темпе. В опережающем темпе. Опережающем – реакцию врага – возможность противника сориентироваться, оценить угрозы, выработать решение, найти средство противодействия угрозы.
Чую, что я на грани истощения, но гоню себя дальше. Потом отдышимся, потом отдохнём. Потом пот ототрём. И кровь. Потом. Если я сейчас остановлюсь – степень противодействия увеличится кратно. Мне дана возможность – надо её реализовывать. Только так можно сломать железное правило – четырёхкратное превосходство атакующих над обороняющимися. У нас – меньшинство. А дом брать надо! Он сковывает всю дивизию (что там той дивизии осталось). Если не армию. Умри, но сделай!
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Испытание временем - Виталий Храмов», после закрытия браузера.