— Линдар хитра, — возразила Эстер. — Халид ей нужен живой, чтобы защищать империю, пока ее сын не достигнет зрелости. Тогда она планировала убить обоих — и Халида, и султана Селима.
— О аллах! Какая подлая измена! — вскричала Нур-Бану. Она в гневе прижала руки к груди, ошеломленная услышанным.
Через несколько минут появился ага-кизлар. Михрима, Нур-Бану проводили Эстер по бесконечным коридорам до покоев наследного принца. Они оберегали важную свидетельницу и готовы были принять на себя предательский удар кинжалом из-за угла. Однако Халид, впустив жену, захлопнул дверь прямо перед их носами. Он усадил Эстер на диван. Тем временем Мурад нервно расхаживал взад-вперед по комнате.
Внезапно остановившись напротив Эстер, он спросил:
— Надеюсь, ребенок, которого ты носишь, в порядке? Эстер опустила глаза и в смущении ответила коротко:
— Да.
Мурад подавил улыбку. Он уже знал, что его тетушка бессовестно солгала султану.
— Рассказывай, — попросил он. — И, пожалуйста, ничего не утаи. Эстер начала:
— Шаша и еще несколько девушек решили поиграть в прятки.
— Что это за игра? — спросил Мурад.
— Разве это имеет отношение к делу? — вмешался Халид. — Важно, что она услышала.
— Я хочу знать все, — сказал Мурад. — Продолжай, Дикий Цветок.
— Прятки — это английская игра, — объяснила Эстер. — Все играющие, кроме одного, прячутся, а тот, кто «водит», их ищет. Шаша вызвалась водить, а мы разбежались и попрятались. Я попала в какую-то пустую комнату и спряталась за горой подушек. Когда туда вошли Линдар и Джамал, я хотела сказать, что я здесь, чтобы они не считали меня какой-то бесстыдной соглядательницей, но то, что я услышала, вынудило меня молчать.
— Конечно, ты никогда ни за кем не подглядывала, я тебе верю, — ободрил ее Мурад.
— Что они говорили? — торопился узнать главное Халид.
— Линдар намеревалась убить Михриму и меня, а вину возложить на Форжера, и тем самым убрать Халида из Стамбула. Затем собиралась умертвить Мурада. А когда ее сын подрастет, она хотела избавиться от Халида и от султана Селима.
Оба мужчины задумались. План Линдар был логичен и мог сработать.
— Коварная змея, — мрачно произнес Мурад.
— Надеюсь, это все, что от меня требуется? — осведомилась Эстер, вставая без позволения.
— Не забывайся, — предостерег ее Халид. — Твои манеры оставляют желать лучшего.
— Меня чуть не утопили, а ты упрекаешь меня за дурные манеры! — рассердилась Эстер. Мурад одарил ее улыбкой.
— Пока иди отдыхай. Мне надо поговорить с отцом. Халид взял Эстер за руку и вывел из покоев Мурада. Михрима и Нур-Бану смотрели на него вопрошающе, но он молча передал на их попечение Эстер, а сам снова скрылся за плотно закрытой дверью. Мурад обратился к кузену:
— Я ей поверил.
Султан Селим с глазами, красными от ярости и вина, выступил из-за лакированной китайской ширмы.
— Скажи ага-кизлару, чтоб готовил смертные приговоры изменникам. И этому колченогому выродку тоже. Принеси мне приговоры на подпись, — приказал он сыну.
Затем султан направился к завешенной ковром дверце в дальнем углу комнаты, приговаривая:
— О аллах, прости, но мне надо выпить.
— Ты слышал, что он сказал? — обратился Мурад к Халиду. Высунувшись в коридор, он скомандовал главному евнуху: — Быстро неси сюда пергамент, чернила, перо и султанскую печать.
Он закрыл дверь и, не говоря ни слова, прошел на террасу. На сердце у него было тяжело. Казнь двух изменников — пустяк, а вот смерть младенца была ему не по душе.
— Мальчишка ведь ни в чем не повинен, — тихим голосом произнес за его спиной Халид, словно нарочно посыпая рану солью.
— Его преступление в том, что он сын предательницы.
— Карим твой сводный брат и…
— Может быть использован в борьбе против меня любым мерзавцем, — прервал Халида кузен. — Убить в зародыше — значит обрести покой, — перефразировал Коран Мурад.
— Подделай документ о смерти и отдай мне Карима.
— Что?!
— Михрима растрезвонила на весь Стамбул, что моя жена ждет ребенка, а ты знаешь, что это не так. Я увезу Эстер, и, когда придет время, сообщим, что раньше срока она родила мне сына. Позволь мне спрятать Карима у себя в Девичьей Башне. Я воспитаю его как собственного сына.
— А что ты предпримешь против Форжера? — поинтересовался Мурад.
— Жизнь Карима ценнее смерти ничтожного Хорька.
— Почему?
— Убийство невинных не дает потом спать по ночам. Я знаю по своему опыту.
— Если станет известно, кто он в действительности, в империи разразится междоусобица.
— К тому времени ты уже будешь править страной, а я буду слишком стар, чтобы сражаться под твоим знаменем, — возразил Халид. — После моей выучки Карим станет следующим Псом Султана, и никто не задастся вопросом, чья кровь течет в его жилах. Доверься мне, кузен.
В волнении Мурад стал расхаживать по террасе. Как ему поступить? Убить ли сводного брата или спасти его? Если он убьет своего маленького братика, не будет ли мучиться бессонницей долгими ночами вплоть до самой своей кончины?
Стук в дверь прервал его размышления. Ага-кизлар принес письменные принадлежности.
— Сядь за стол, — распорядился Мурад. — По велению султана Селима ты сейчас напишешь три смертных приговора — Линдар, Джамалу и Кариму.
Ага-кизлар принялся за работу.
Мурад бросил быстрый взгляд на Халида и сказал евнуху:
— Ты отравишь Линдар и утопишь ее тело в Босфоре сегодня ночью, а Джамал будет казнен публично завтра на восходе солнца.
Ага-кислар поднял на него взгляд.
— А ребенок?
— Сколько тебе лет? — резко бросил Мурад. — Тридцать восемь — сорок?
— Сорок.
— Ты еще будешь достаточно молод, когда мой отец скончается. Хочешь быть ага-кизларом и в мое правление?
— Почту за великую честь. — Евнух был озадачен, не понимая, куда клонит принц.
— Твое благополучие обеспечено, если ты поступишь, как я тебе велю, и при этом будешь помалкивать. Ага-кизлар долго колебался, потом кивнул.
— Вызови сюда Абдуллу, слугу принца Халида и доставь нам принца Карима, — распорядился Мурад. — Потом ты проведешь Абдуллу с Каримом через тайный подземный ход на мою фелуку и забудешь навсегда о том, что здесь было сказано и что происходило.
— Я уже написал смертный приговор младенцу, — растерялся евнух. — Если султан узнает…
