Но убежище в Элтгеме было невелико, совсем не то, что Гринвич с его протянувшимися далеко в стороны крыльями, Гемптон-Корт с его многочисленными строениями, раскинувшимися на обширной территории, или огромный Виндзор[114], окруженный высокими стенами. Опочивальни и залы деревянной охотничьей усадьбы могли вместить лишь небольшую часть многолюдной королевской свиты на те недели, когда дворцы, находившиеся неподалеку от Лондона, становились небезопасны. Поэтому служившие при дворе члены знатных фамилий, располагавшие поместьями в сельской глуши, поспешно перебирались в свои владения, а остальные придворные устраивались, как могли, в гулких помещениях опустевших дворцов. Они испытывали немалые волнения и страхи, ибо жизнь их, казалось, очутилась во власти невидимого злобного духа.
— Черт побери, Мария! Столько месяцев терпения и стараний — и вот, Его величество оставляет нас здесь, потому что он до сих пор не в силах выносить твое присутствие. Я знаю, что все дело в этом. Видел, как он на тебя смотрит. Он полагает, будто это из-за тебя его ненаглядная Анна постоянно уезжает от двора, хотя всем известно: он дал ей клятву покинуть всех прочих фавориток, если только она уступит его желаниям.
— Но ты-то, Вилл, знаешь, что это не так. Мы здесь вовсе не потому, что я удерживаю Анну вдали от него. Анне мое присутствие при дворе совершенно безразлично. Она считает, что коль жить при дворе, то и на ложе короля оказаться недолго. А ее пугает, что в таком случае она его быстро потеряет и лишится всякого влияния и власти.
— Этого страшится каждый из нас, дорогая супруга. А теперь все мои старания, все тщательно продуманные шаги к тому, чтобы добиться положенного роду Кэри места у трона, пошли прахом из-за происков ненасытных Булленов.
Марии хотелось швырнуть эти слова назад, ему в лицо, сорвать и растоптать вечную гримасу недовольства, но она умела держать себя в руках и лишь дотронулась до его опущенного плеча.
— Думаю, ты преувеличиваешь, придаешь слишком большое значение тому, что Его величество не стал брать тебя в Элтгем. Он взял ведь не больше одной пятой части придворных и всего четырех дворян свиты из десяти. Так что же, остальные шестеро все впали в немилость? Вот уж не думаю.
— «Вот уж не думаю», — передразнил он. — Это у тебя такие мудрые мысли или у Стаффа?
— Вилл, постарайся, пожалуйста…
— Я стараюсь, мадам. Но ведь Стаффорда он взял с собой, разве нет? Из двенадцати церемониймейстеров он взял шестерых, включая нашего дорогого Стаффа. Напрасно король расточает ему свои милости только лишь потому, что Стафф прекрасный атлет, а королю нравится состязаться с по-настоящему сильным противником, которого нелегко победить и на теннисном корте, и в стрельбе из лука и от которого можно услышать правдивые суждения.
Вилл стряхнул со своего плеча ее руку, поднялся и посмотрел Марии в глаза поверх высокой спинки стула.
— Когда я узнал, что Его величество решил взять Стаффа с собой, я было подумал: это потому, что у Стаффа нет поместья, куда можно было бы удалиться, как поступают другие, он полностью зависит от короля. Но Стаффорд сказал мне, что унаследовал ферму и вполне приличный дом в Уивенго, недалеко от Колчестера. Они достались ему от двоюродной бабки в прошлом году, когда мы прозябали в Плэши. Должно быть, это та жуткая усадьба с привидениями, о которой он рассказывал. Так что, как видишь, ему есть куда поехать. — Он прищурился, внимательно вглядываясь в лицо Марии. Было еще утро, но он успел так утомиться, что пот лил с него ручьями. — А ты знала, что у Стаффа теперь есть земли, Мария?
Она села на узкую скамью у окна и откинулась на выступающий деревянный подоконник.
— Он говорил мне об этом.
— Ну да, а как же иначе! Я, дурак, мог бы и не спрашивать.
— Королю хорошо известно, что, если мы действительно хотели бы уехать подальше от Лондона, у нас есть Плэши, а можно забраться еще дальше, в глухие сельские поместья. К тому же, Вилл, кардинал Уолси построил Гемптон именно на этом участке реки, потому что здесь такой полезный для здоровья воздух и чистая вода…
— Да-да, и поэтому в июле прошлого года здесь умерли от потницы четыре человека. Кому это не известно? Но тебе-то, как я понимаю, беспокоиться не о чем. Малышка Кэтрин в безопасности, она в Гевере с твоей матерью и с Анной. Стаффорд убыл в Элтгем, хотя, я уверен, ты скучаешь по нему, а что до тебя самой — Буллены в любом случае живут как в сказке. Кто бы сомневался?
Мария вздохнула, глаза защипало от слез, но ни одна не пролилась. Да, она скучала по Кэтрин, но та уже достаточно выросла, чтобы навестить бабушку в Гевере. В детстве они с Анной всегда с восторгом ездили в Эссекс, в Рочфорд-холл. Но вот без Стаффа ей было до смерти одиноко, без их бесед, без взаимных радостей, без жарких ночей любви почти до рассвета, когда удавалось урвать несколько часов наедине.
— Я не поеду прятаться в Плэши, Мария. Слишком похоже будет на ту горькую ссылку; если мы поедем туда, это все равно что признать свое поражение, а на такое я ни за что не соглашусь. Плэши я получил вследствие того, что породнился с Булленами. Не спорю. Но теперь мы должны жить здесь. Когда будет восстановлена слава имени Кэри, я получу другие богатые земли, на которых можно будет построить фамильный замок. И, быть может, когда-нибудь я смогу возвратить себе родовую усадьбу в Дареме. Там, в Дареме, никогда не бывает такой адской жары!
— Времена меняются, Вилл, меняются и люди. Наверное, невозможно возвратиться к тому, что было. — Она подняла голову и посмотрела на далекий парк, буйно заросший в эти жаркие дни, когда страх перед болезнью разогнал смотрителей подальше отсюда, а оставшиеся без надзора садовники не слишком-то усердствовали в трудах. Ей вспомнились дикие сады к северу от Гевера, за пределами его каменных стен — цветы росли там вольно, никто их не срезал.
— В любом случае мы не поедем в Плэши, не поедем и в Гевер — проживать денежки твоего отца и сидеть под боком у твоей премудрой сестрицы, которая плетет паутину своих интриг. Малышка Кэтрин может навещать бабушку, но мы туда не поедем, это даже не обсуждается. Я, однако, подумал, что мы можем навестить Элеонору в Уилтоне, хотя бы на несколько недель. Это не слишком далеко отсюда, и, если двор возвратится неожиданно, мы тоже успеем быстро вернуться, а мне все равно очень нужно поговорить с Элеонорой. Она меня понимает.
Мария прикусила губу, удерживаясь от едкой реплики. Элеонора, Элеонора. Если бы только не запрещалась кровосмесительная связь между братом и сестрой, Вилл охотно бы женился на своей обожаемой Элеоноре. А что — если род Кэри сумеет восстановить свое былое положение при дворе, они смогут просить у короля или у папы особого разрешения и пожениться. А Мария в таком случае получит свободу и сможет уехать куда-нибудь со Стаффом. Ах, как сильно ей этого хочется!
