Мэнли Холл писал: «Человек не может успешно сообщаться с саламандрами из-за огненного элемента, в котором они обитают, потому что все, с чем они соприкасаются, обращается в пепел… Саламандры… подразделялись на группы. Существует множество семейств саламандр, различающихся по форме, размеру и знатности… Один из наиболее важных видов саламандр — актиничи. Эти создания появлялись только в виде огненных шаров… Саламандры были самыми сильными и мощными из всех стихийных духов… Так как древние ассоциировали огонь с югом, эта часть света была приписана саламандрам в качестве места их обитания; они распространяли свое влияние на все существа с огненным темпераментом».
Одежда.
Для женщины одежда — «постоянное проявление интимных мыслей, это язык, символ» (О. Бальзак). Это определение относится не только к женской, но и к мужской одежде.
Одежда выражает социальный статус своего владельца (ср. поговорку «По одежке встречают, по уму провожают»), причем нередко бывает, что впечатление, создаваемое одеждой, оказывается ошибочным: бедная одежда не всегда свидетельствует о бедности того, кто ее носит (так, американский миллиардер Г. Хант одевался очень бедно), а богатая одежда не всегда подтверждает достаток владельца (известна история об А. Коллонтай, которая, в бытность послом в Швеции, с успехом выдавала перешитый кусок старенького манто за роскошную шиншилловую муфту).
Одежда также характеризует вкус своего обладателя. Наличие дурного вкуса, проявленное в одежде, нередко трактуется как признак характера, уровня полученного образования, общей культуры человека. Причем дурной вкус может проявляться как в сочетании элементов одежды, так и в выборе костюма под то или иное мероприятие: к примеру, безусловный признак дурновкусия — появление на приеме или на балу в джинсах и кроссовках.
Из книги «История еврейского ремесла». ОДЕЯНИЕ СЛАВЫ. Одежды Первосвященника Израиля часто назывались Одеянием Славы, потому что они напоминали возрожденную и одухотворенную природу человека, символизируемую ризой, которая должна быть соткана из нитей добродетели людьми до того, как они станут священниками из Ордена Мельхиседека.
Элементы одежды также представляют собой символы, которые в совокупности воспринимаются как законченный текст. «Вы можете лгать на языке одежды так же, как можете делать это на английском, французском или латыни, и этот вид обмана имеет преимущество: обычно нельзя обвинить лгущего в том, что он делает это сознательно. Костюм, говорящий о юности или богатстве, — в отличие от словесного утверждения, что вам 29 лет и что ваш доход измеряется шестизначной цифрой, — нельзя прямо опровергнуть или осудить» (А. Лури). Ложная информация, передаваемая одеждой, может быть сознательной установкой — или результатом заблуждения. В первом случае одежда намеренно вводит в заблуждение — как положительного (символическое повышение статуса через дорогую одежду), так и отрицательного свойства. Во втором одежда приобретается без учета ее «символической нагрузки». Характерный пример — хрестоматийный малиновый пиджак в начале 1990-х годов в России: это пиджак считался неотъемлемой принадлежностью образа «нового русского», надевавший его человек автоматически зачислялся в категорию «новых русских», хотел он того или нет.
В Западной Европе и США популярны пособия по умению одеваться — одеваться так, чтобы добиться в жизни успеха, выйти замуж, завести любовника, сделать карьеру и пр.
Особой разновидностью одежды является униформа, подчеркивающая соответствие человека статусу и принадлежность к конкретной среде, конкретному социуму. К идеальной униформе ближе всего военный мундир, на котором уставом определено место каждой пуговицы и каждого шва. Промежуточное положение между униформой и обычной одеждой занимает одежда так называемого «делового стиля». Она допускает вариации и отклонения — но в строгих рамках предписанного стиля.
Язык одежды существует только во времени. То есть та одежда, которая вчера казалась странной и непонятной, сегодня вошла в моду, а завтра она будет вызывать насмешки. Дж. Лавер предложил символическую схему соответствий одежды ходу времени. По Лаверу, один и тот же костюм будет:
— неприличным — за 10 лет до своего времени;
— бесстыдным — за 5 лет;
— смелым — за 1 год;
— нарядным — в свое время;
— вышедшим из моды — годом позже;
— отвратительным — через 10 лет;
— смешным — через 20 лет;
— забавным — через 30 лет;
— причудливым — через 50 лет;
— очаровательным — через 70 лет;
— романтическим — через 100 лет;
— прекрасным — через 150 лет.
Язык одежды довольно точно отражает сущность общественных отношений. «В эпоху старого режима, — писал немецкий исследователь Э. Фукс о мужском костюме, — торжествовал бездельник, тунеядец. Костюм ярко подчеркивал, что человек предназначен к бездействию, осужден на тунеядство. Костюм был только средством позировать. Он не допускал свободных, непроизвольных и в особенности быстрых и внезапных движений… Костюм был приспособлен только к паркету и салону… Властитель буржуазного века должен находиться в ином положении. Он должен двигаться беспрепятственно, бодро и быстро, ибо жизнь развертывается уже не размеренным шагом, не среди салонных условностей, а все более быстрым и то и дело меняющимся темпом… Исчезла всякая помпа, всякая декоративность. Костюм сведен к простым главным линиям. Нет больше места праздничной простоте. Краски стали бесцветными, как арифметическая задача».
Раздирание одежд — древняя эмблема дурных вестей и скорби. Сегодня это действие приобрело эротическое значение, стало трактоваться как проявление необузданной, истинной страсти.
Омфал.
Иначе пуп земли. Место, с которого началось сотворение и упорядочение мира, сакральный центр мироздания, средоточие духовных и физических сил и энергий, место соприкосновения неба и земли, вход в подземный мир. На омфал опирается мировая ось или мировое древо, он также может обозначать вершину мировой горы. Как элемент макрокосма, омфал соответствует пупку первочеловека. С представлением о пупе земли связаны буддийские техники постижения мира как единого целого через созерцание собственного пупка.
Омфалос из Дельф.
Мифо-исторический Омфал находился в дельфийском храме, в том самом месте, где, по Страбону, встретились два посланных Зевсом орла. Этот Омфал представлял собой мраморный шар с двумя золотыми орлами по сторонам.
