Этот парижский праздник на один вечер объединил народ и принцев, чтобы вместе порадоваться поражению англичан и воздать должное геройству герцога Гиза. Вскоре за этим последовало торжественное событие — женитьба дофина на Марии Стюарт. Этот союз являл собой наиболее надежное средство обеспечить французам поддержку шотландцев в борьбе против англичан. При этом он тесно связал семью Гизов, дядей юной королевы, с французским королевским домом. Диана, благодаря дочери тоже вошедшая в число королевской родни, ощутила, что ее престиж еще более возрос. Она присутствовала в Большом зале Нового Лувра 19 апреля 1558 года на церемонии обручения Марии и Франциска и благословения их кардиналом Лотарингским, а потом, в воскресенье 24 апреля, — на свадьбе в соборе Парижской Богоматери. После обеда и свадебного бала в епископстве двор отправился на ужин во дворец Сите: парламент освободил место, собравшись на заседание в Августинском монастыре. Королевские дети и семейство Гизов участвовали в маскарадных играх. Герцоги Орлеанский и Ангулемский, сыновья герцогов Гиза и д’Омаля, а также другие юные принцы оседлали 12 искусственных лошадок, украшенных золотой парчой и серебристой тканью, запряженных в экипажи с многочисленными пилигримами, тоже разодетыми в золото и серебро и усыпанными сверкающими каменьями. Пилигримы распевали гимны и псалмы в честь новобрачных и их свадьбы.
Затем в зал, покачиваясь как на волнах, вплыли шесть кораблей, затянутых золотой парчой и пурпурным бархатом, с серебряными парусами — все они ловко создавали иллюзию движения судна по морю. На борту каждого корабля — принц, который, делая круг по залу, выбирал даму и помогал ей подняться на мостик. Герцог Лотарингский выбрал свою невесту Клотильду Французскую, король Наваррский — королеву Жанну д’Альбре, свою супругу, герцог де Немур — принцессу Маргариту, принц де Конде — герцогиню де Гиз, король — королеву-дофину, а король-дофин — свою мать, королеву.
Следствием укрепления союза с шотландцами стал новый всплеск военных действий на Ла-Манше. Попытки Марии Тюдор объединить свой флот с нидерландским и испанским провалились из-за штормов и бурной активности нормандских корсаров.
Перемена обстоятельств позволила французам создать видимость переговоров о мире в Маркоэне близ Камбре по случаю визита герцогини Лотарингской, приехавшей повидать своего сына Карла, воспитывавшегося при французском дворе[523]. В воскресенье 16 мая в окружении мадам д’Аршо, графа д’Эгмонта и Антуана Перроно де Гранвель, министра Филиппа II, она встретилась с сыном, которого сопровождали граф де Водемон, его опекун, кардинал Лотарингский и герцог д’Омаль, его кузены, а также государственный секретарь д’Обепин. Кардинал Лотарингский выставил на первый план интересы религии и общественного спокойствия, потом упомянул о возможности территориальных уступок и брака между Елизаветой, старшей дочерью Генриха II, и доном Карлосом, принцем Астурийским, сыном Филиппа II. Кардинал предложил оставить Франции Савойю и Пьемонт, соглашаясь уступить Эммануилу-Филиберу Савойскому герцогство Миланское и графство д’Асти. В крайнем случае Генрих II мог бы пожертвовать Савойей и Брессом при условии, что сохранит Пьемонт. Зато герцог Савойский получил бы руку Маргариты Французской, сестры Генриха II. Среди территорий, которые должна отдать Испания, король Франции в первую очередь упоминал Наварру.
Эти предложения не устраивали Гранвеля. Он отверг их и отказался даже обсуждать вопрос о принадлежности его господину герцогства Миланского и Наварры. Зато он напомнил, что Франции следует вернуть империи три епископства, герцогу Мантуанскому — Монферрат, генуэзцам — Корсику, а герцогу Флорентийскому — захваченные в Тоскане города.
Из встречи ничего не вышло, разве что Гранвель коварно подбросил кардиналу сведения о том, что перехвачено письмо от д’Андело его брату Колиньи вместе с несколькими книгами, изданными в Женеве. У испанского министра якобы не вызывало сомнений, что во Франции готовится крупное отречение от традиционной религии в пользу кальвинистской реформы, так что королю Франции самое время прекратить войну с Испанией, если он хочет установить в своем королевстве религиозный мир.
Вернувшись к Генриху II в замок Монсо, кардинал поспешил дать отчет о переговорах с Гранвелем. Д’Андело, вызванный королем, подтвердил свое полное согласие с учением Кальвина о том, что месса — профанация и гнусная людская выдумка. Король, услышав то, что для него было ужасающим кощунством, побелел от гнева, схватил со стола чашу и швырнул в д’Андело. Тяжелый предмет ранил дофина, сидевшего за королевским столом. Тогда король выхватил шпагу, намереваясь лично наказать дерзкого, но одумался и приказал своему главному камердинеру де Ла Бурдезьеру немедленно арестовать д’Андело и препроводить в Mo, епископскую тюрьму, откуда вскоре тому предстояло отправиться в королевскую крепость Мелен. Этот инцидент, укрепивший враждебность Дианы к реформе, нанес коннетаблю удар через его племянника и укрепил позиции Гизов[524]. Монарх немедленно заменил д’Андело Блезом де Монлюком, который должен был стать правой рукой Франсуа де Гиза во главе королевской инфантерии. Герцог 24 мая представил королю план новой военной кампании. Выйдя из Шалона в Шампани, он рассчитывал с востока атаковать армию Филиппа II, состоявшую из немцев, фламандцев и испанцев.
Военные действия начались в июне с осады Тионвиля. Гиз находился в центре расположения войск, а герцог де Немур — в авангарде. Маршал Пьеро Строцци получил приказ по мере надобности доставлять подкрепления. Присоединившись к Гизу во время финального приступа, он был ранен из аркебузы в область сердца. Гиз предложил умирающему обеспечить себе вечное спасение, помолившись Иисусу Христу, но маршал воскликнул: «О каком Иисусе вы мне тут бормочете?! Я отрицаю Бога. Мой праздник закончен». Герцог удвоил усилия, пытаясь вернуть его на путь благочестия, умолял просить Бога о прощении, ибо «в сей же день предстанет перед Ликом Его». «Но, черт возьми, — возразил Строцци, — я буду там, куда отправляются все прочие покойники вот уже шесть тысяч лет!» И с этими полными безверия словами Строцци умер, оставив Гиза в великой скорби[525].
Рассказ об этом отважном, а то и поучительном прощании с жизнью, достигнув двора, привел в отчаяние Екатерину: в лице кузена она потеряла неутомимого защитника своих интересов в Тоскане. Между тем военная кампания на севере бурно развивалась. Тионвиль капитулировал 23 июня, и французы заняли несколько маленьких городов. К несчастью, 13 июля маршал Поль де Терм, губернатор Кале, потерпел жестокое поражение при Гравелине.
Чтобы победить злую судьбу, французам необходимо было предпринять мощное контрнаступление в Нидерландах. С этой целью герцог Гиз присоединился к своему брату д’Омалю на границах Шампани. Обоих принцев сопровождали их наследники — старший сын герцога Гиза принц де Жуанвиль и старший сын герцога д’Омаля, который, будучи внуком Дианы, принял титул графа Сен-Валье. Одному еще не исполнилось и восьми, другому было десять лет, но оба приняли «боевое крещение» из рук де Монлюка, вручившего им копья.
