Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
Нельзя доверять правительствам богатых стран: они не станут предпринимать никаких правильных действий по отношению к налоговым гаваням и прозрачности. Многие из них требуют большей прозрачности и большего международного сотрудничества, на деле блокируя и то и другое. Они призывают к детальному обсуждению, а на деле уничтожают репутации людей, занимающихся изучением проблемы офшоров, секретных сделок и еще более грязных дел. Они используют риторику демократии и свободы, чтобы лучше защищать неподотчетные, безответственные привилегии власти. Впрочем, в решение проблемы начинает вмешиваться гражданское общество. Ныне лидерами движения, направленного против офшоров, стали организации Global Financial Integrity (США) и Tax Justice Network (Европа). Опыт и знания их сотрудников оказались бесценным при написании этой книги. Джон Кристенсен, директор Tax Justice Network, вспоминает, как во время брифинга, который он проводил в здании сената США в Вашингтоне, он увидел слезы на глазах старшей сотрудницы аппарата конгресса, которая практически в одиночку противостояла правым лоббистам и их бесконечным яростным кампаниям в защиту офшоров и не могла добиться хоть какого-то движения в вопросах, связанных с налоговыми гаванями. По ее собственным словам, «она долгие годы ожидала, когда в общественных кругах возникнет наконец интерес к этим проблемам». Сегодня необходима еще большая мобилизация антиофшорных сил.
Каким образом удается по-прежнему процветать всем описанным заблуждениям? По какой причине стала возможной ошибочная позиция ОЭСР в выборе стандарта соглашения по обмену информацией? Почему, кроме небольшой группы профессионалов, никто не видит жутких противоречий в рассуждениях апологетов налоговых гаваней, особенно в речах и публикациях Митчелла? Писатель Джонатан Чейт попытался ответить на эти вопросы: «Урок для сторонников эксцентричных идей, где бы они ни жили, таков: чем больше выгод сулит ваша теория блоку богатых и могущественных (а другого блока еще более богатых и могущественных у нас пока нет), тем выше ее шансы на успех». Последнее слово в этой главе принадлежит Бобу Макинтайру, директору некоммерческой общественной организации «Граждане за справедливые налоги» и человеку, который провел большую часть своей жизни в борьбе с армиями вашингтонских лоббистов. «Нас так мало, а их так много», – устало вздыхает Макинтайр.
Глава 11
Жизнь в офшорном стиле
Человеческий фактор
С Бет Кролл, много лет занимавшейся частным банкингом, я познакомился в 2009 году и наконец получил возможность задать вопрос, который давно меня мучил. Мне хотелось понять, как частные банкиры, укрывающие богатства мафиозных личностей и коррумпированных политиков, оправдывают то, чем занимаются?
Мы встретились воскресным днем в Вашингтоне, где жила Бет, в шумном кафе популярного книжного магазина Kramer Books в районе Дюпон-Серкл. К тому времени Бет уже ушла из сферы банковских услуг и работала в какой-то негосударственной фирме. Но удивительно стильное черно-белое пальто придавало ей вид элегантной дамы, ведущей международные финансовые дела. В свои сорок семь, после почти двадцати четырех лет работы в банковском бизнесе, Кролл (это выдуманная мною фамилия) еще не могла вполне примириться с прошлой жизнью. Она ненавидела все, с чем ей довелось столкнуться. Было заметно, как Бет нервничала, и, решившись все-таки рассказать обо всех пережитых ею ужасах, она наотрез отказалась раскрывать подробности о своих клиентах, поскольку когда-то приняла должностную присягу сохранять их тайны. Кроме того, ей не хотелось разрушать те дружеские отношения, сложившиеся за годы ее работы в банках. Поэтому во время нашей беседы, стараясь не сказать лишнего, она очень осторожно подбирала слова.
Последним местом работы Кролл в сфере частного банкинга были Багамы. Этот архипелаг с населением более трехсот тысяч человек стал важным офшорным центром еще со времен расцвета американской организованной преступности, то есть с первых десятилетий ХХ века. Несколькими месяцами ранее моего знакомства с Кролл, я таким же образом расспрашивал одного человека, прекрасно осведомленного в тонкостях ведения дел на Каймановых островах; мой собеседник порекомендовал мне хорошо подумать о личной безопасности, если я собираюсь «задавать подобные же вопросы о Багамах». Рассказанное Кролл подтвердило серьезность этого дружеского совета: она обмолвилась, что с ней может случиться всякое, если она вернется на Багамы, поскольку в какой-то степени все-таки нарушила кодекс молчания, принятый в той среде.
«Не хочу кормить рыб.», – сказала она без улыбки. Самый большой страх у нее вызывало именно то, что, собственно, и когда-то и послужило причиной ее негодования: слишком многие ее клиенты, финансовые дела которых она вела, были влиятельными, а некоторые даже очень могущественными, лицами в своих странах. Бет знала обстоятельства некоторых ситуаций, в которых были замешаны «люди, играющие ведущие роли в мировой политике».
Багамы славятся своим праздником Джанкану – веселыми рождественскими шествиями и связанными с ними фестивалями, представляющими смесь латиноамериканских и карибских карнавальных традиций; на багамских сайтах Джанкану рекламируется как «величайшее культурное явление не только Багамских островов, но и всего мира». Кролл увлеклась этим местным праздником и, идя наперекор сложившимся нормам поведения иностранных банковских работников, принимала в карнавальных шествиях самое непосредственное участие. Естественно, ей становилось больно от одной мысли, что ее друзья-багамцы из карнавальной группы – не говоря уже о многих других оставшихся у нее в Нассау близких людях – могли бы расценить ее критику офшорного бизнеса на их родине как «антибагамское настроение». В то время, когда мы договаривались с Бет о встрече, она набиралась решимости сообщить всем друзьям, что вряд ли когда-нибудь сможет вернуться к ним на Багамы. В ее жизни происходила настоящая переоценка ценностей офшорного мира, в котором она сумела сделать хорошую карьеру. По всем правилам той среды (а они весьма просты – добродетельны те, кто соблюдает тайну; все благо, что приносит деньги) Кролл, нарушив обет молчания, оказывалась либо сентиментальной дурой, либо предателем.
Бет Кролл родилась в старом английском Лестере. Сразу после школы, сдав в 1980 году экзамены на право быть банковским служащим, она начала работать в британском Midland International Bank, затем поступила в полу-государственный шведский банк, а в 1987 году перешла в люксембургский филиал Chase Manhattan Bank, где стала административным сотрудником операционного отдела. Chase Manhattan Bank был платежным банком-агентом по облигациям нескольких выпусков, и Кролл, находясь в святая святых отдела купонных выплат, обеспечивала аккуратные выплаты держателям еврооблигаций. Она вспоминала: «Мы работали с “бельгийскими дантистами”[36], хранившими свои еврокупоны под матрасами. Иногда они появлялись все вместе, в одно и то же время, и тогда мы говорили: „Ну, прибыл купонный автобус". Они приезжали из Бельгии, Германии, Нидерландов, заполняли собой приемную, лезли из всех дверей, сердились, размахивали своими купонами и получали чеки». В сейфах филиала наряду с прочим хранились запечатанные конверты – сотрудники почему-то называли их на французский манер enveloppes scelees, – и каждый имел маркировку «БОЛЧАСКАП» («большой частный капитал» самых надежных клиентов банка). Кролл уточнила: «Мы совсем не понимали, что за чертовщина лежит в этих конвертах. Ими занимались только наши специалисты, работавшие с частными капиталами, и менеджеры по связям с клиентами, но все держалось в секрете. Мы же ни о чем не имели ни малейшего представления».
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
