Помедлив, Кольер сдался:
– Да, но вы все же не отбрасывайте мое предложение… Серьезно обдумайте. Это выход.
– Никак не получится, – рассмеялся Сидорский.
– Ладно, – махнул рукой Пол. – Понимаю.
Он покраснел. Ему не хотелось, чтобы парни думали, будто у него шарики за ролики зашли во льдах Гренландии.
– Ну, мы уже знаем, что произошло между тобой и Ричардсом, – на правах приятеля сменил тему разговора Вебб.
Он показал на себе условный удар в челюсть.
– Мужик все же выжил, – начал делиться подробностями Фрэнкс. – Ты бы его видел! Правда, он три дня прятался у себя в офисе. Как-то я все же сумел его подловить, так челюсть у него была темно-синей до самого уха. Ни за что бы не подумал, что ты на такое способен. Ты на самом деле психованный сукин сын.
– Я этим не горжусь, – сказал Пол, имея в виду исключительно избиение сержанта.
– А как прошла ваша встреча в Гренландии? – загорелся Фрэнкс. – Готов поспорить, ты был рад увидеть его там.
– Мечта стала явью… Послушай, – произнес Пол, – мне еще придется поработать с ним до февраля, поэтому не стоит раздувать пламя. – Он повернулся к Веббу: – Ты женился?
По лицу приятеля пробежала тень, и Пол тотчас же пожалел, что спросил.
– Не-а, – погрустнел Вебб. – Все это уже в прошлом.
– Извини.
Вебб отвернулся и беспокойно переступил с ноги на ногу.
– Может, мы с Ванной еще попробуем сойтись, наладить отношения. Не знаю… – неуверенно произнес он.
Приятель выглядел глубоко несчастным. Пол хотел сказать ему что-то ободряющее, хотя и понимал, что красноречие – не его конек и вряд ли он сможет подобрать подходящие слова.
– Подожди, – все-таки попытался он. – Никто не знает, что будет в будущем.
– Извини, дорогая Эбби[67], но сейчас нам надо опускать стержни, – мрачно пошутил Фрэнкс. – Ты зайдешь к Ричардсу?
– Официально я возвращаюсь только завтра, – не выказал энтузиазма Пол.
– Ты что, не взял отпуск? – удивился Фрэнкс. – Черт! Почему бы тебе не посидеть дома до самого перезапуска? Зачем возвращаться на работу на несколько дней?
Пол поморщился. Он знал, что так принято. Военные обычно берут небольшой отпуск после возвращения из длительной командировки, чтобы вновь привыкнуть к повседневной жизни, побыть дома, в кругу семьи.
– Я лучше сохраню отпуск для другого… Может, летом возьму, – начал юлить Пол.
– Мне кажется, лучшего времени, чем сейчас, не будет, – возразил Фрэнкс. – Тебя полгода не было дома. В семье – новорожденный ребенок.
– Извини, но завтра вы снова меня увидите.
– Ладно, – не стал настаивать Фрэнкс.
– Увидимся, парни. – Пол взял шинель. – Держитесь.
Молодежь вернулась к своей работе. Сосредоточенный Фрэнкс, нахмурившись, кивнул головой:
– И ты держись.
По дороге домой Пол заехал в супермаркет «Джи-си-пенни» – надо было запастись подарками к Рождеству. Нэт сказала, что девочки просили «Волшебный экран»[68]. Он подумал немного и в порыве великодушия купил Лидди медвежонка, а Саманте – Барби.
Раньше он редко бывал в больших магазинах. Оказалось, что в пасмурный день, когда одиночество ощущается острее, чем когда-либо, яркие огни и большие залы очень даже поднимают настроение. В супермаркете вырос настоящий лес из белых и серебристых искусственных елок, украшенных мишурой и электрическими гирляндами. Вокруг них собрались мамы с маленькими детьми. Пол постоял немного, зажав пакеты под мышкой, грустно улыбнулся и пошел своей дорогой. Он не знал, что купить Нэт, поэтому выбрал элегантный передник. К нему добавил новый венчик: в старом погнулась проволочная насадка.
Когда он подъехал к дому, уже почти стемнело. Нэт, как оказалось, зажгла свечи в окне. Свечи были одним из немногих украшений в их доме. Полу настолько нравилась эта традиция, что они продолжали соблюдать рождественский ритуал до конца зимы. Он обожал этот период года. Приятно думать, что Нэт зажигает свечи не только ради праздника, но и для него – чтобы он возвращался с работы домой не во тьме. Для Пола свечи означали личное послание, улыбку Нэт, которую было видно с конца улицы. Казалось бы, свечи – украшение для всех, но на самом деле их свет предназначался только ему.
Однако сейчас, увидев издалека маленькие уютные огоньки в окне, Пол еще больше затосковал. Подъехав к дому, он остановил машину и аккуратно засунул детские подарки под одеяло для пикников, лежащее на пассажирском сиденье. Он внесет их в дом позже.
– Папа! – с диким воплем бросились к нему дети, как только он появился в дверях.
– Здравствуйте, девочки.
Пол поцеловал обеих. Из задней комнаты было слышно, как хнычет Сэди – не плачет, а пока только хнычет.
– Где мама?
– Побежала взглянуть, как там малышка, – сообщила Лидди.
– Мама на меня накричала, – со слезами на глазах пожаловалась Саманта. – Она злая.
– Ваша мама не злая, она просто устала, – объяснил Пол.
– Я люблю маму, – с подобострастием заявила Лидди, бросив подозрительный взгляд в сторону сестры.
– А где бабушка Радек?
– Мы отвезли ее в аэропорт, – доложила Саманта. – Бабуля полетела домой.
– Серьезно? – Полу не удалось скрыть радость, охватившую его при этом известии. Правда, он тут же почувствовал угрызения совести, что не попрощался с тещей лично. – Она улетела домой? Счастливого пути.
– Да, бабуля вернулась в Старый Сан-Диего.
Саманта почему-то решила, что это полное, официальное название города, и каждый раз при упоминании Сан-Диего обязательно добавляла слово «старый». Переубедить ее не представлялось ни малейшей возможности.
– Я скоро. – Пол прошел по коридору и остановился у входа в спальню.
За дверью на какое-то мгновение воцарилась тишина, но только на мгновение – после паузы Сэди снова начала хныкать. Толкнув дверь, Пол вошел в комнату. Нэт, склонившись над детской кроваткой, пыталась убаюкать малышку.
– Привет, – сказал он.
Жена подняла голову.
– Привет, – прошептала она.
– Я возьму ее, а ты ложись, – предложил Пол.
