Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Да, – Алекс кивнул. – Мы ещё пожнём… плоды. Ещё начнутся возмущённые вопли: по какому праву? А кто вы такие, чтобы лишать нас свободы? Вы что, возомнили себя равными Пандему? Тогда нам придётся отвечать: нет, но мы избраны Пандемом, чтобы эта цивилизация – вернее, система цивилизаций – не скатилась обратно в постиндустриальный век… а может, и ниже. Координаторы избраны Пандемом – скоро придётся написать такой флажок и прошить его в системе…
– Пандемоизбранные, – Ким выдавил из себя улыбку.
– Перелом бедра – это всё-таки больно, – сказал Миша.
– Это даже ещё больнее, – сказал Ким. – Полной боли он не ощутил.
– Я тоже так думаю, – Миша вздохнул. – Когда мы пацанами работали в сенсорном режиме… на полигоне… Знаете, мне в голову не приходило проклинать… его.
Лерка вздрогнула. Взглянула на сына, сильнее сдавила массажный мячик; внутри упругого пространства мерцали ярко-оранжевые огоньки.
– Вы бы слышали, что он говорил, – Миша сморщил нос. – Уже в машине… У него было запланирована какая-то очень важная для статуса работа… Из-за этого перелома всё отменилось – теперь он в самом деле ощущает себя неудачником. С его точки зрения, Пан… Пандем его чуть ли не предал. Бессмысленно. Понимаете, когда мы… в сенсорном режиме – это было во имя чего-то… Мы могли не понимать до конца – но мы знали, что Пан… что это ради цели, ради нас, в конце концов. Пан не врал… А теперь – Пана как бы нет. Но он есть. И все это знают. И когда Пан направляет машину этих ненормальных… направляет на ни в чём не повинного человека – человек вправе возмутиться… Так ему кажется, во всяком случае.
– Он не направляет, – сказала Лерка.
– Но он мог бы изменить траекторию… чуть-чуть. И прохожий остался бы цел… погоди, мама, это ведь не я говорю, это он так думает. Я сидел с ним рядом, как дурак, и делал вид, что мне надо работать с капсулой… хотя капсула к тому моменту давно была на автопилоте.
– Все зациклены на себе, – пробормотал Алекс. – Боже, какое горе, мой статус не вырастет на два-три пунктика…
– А поставь себя на его место, – сказал Ким. – Если бы ты ехал на важный социальный вызов – как с теми мальчишками, например, что экспериментировали по втыканию железяк в человека… И на тебя вдруг упало дерево. Пусть не убило, но… переломало ноги. Ты бы сказал Пану «спасибо»?
– Да! – рявкнул Алекс. – Я сказал бы «спасибо» за то, что мне сохранили жизнь! Этот ваш… как его… Шейко? Он труп! Лежал бы сейчас в морге, и Пандем, где бы он ни был, не морочился бы с его вопросами… «Ах, за что?!» «Ах, почему?!» А жив ты, зараза, и дальше будешь жить…
Ким прикрыл глаза и вошёл в систему. Пётр Артурович Шейко… Две жены. Трое детей… Родители… Ныне здравствующие бабушки и дедушки… А почему, собственно, ценность человеческой жизни должна измеряться тем, сколько людей впадут в шок при вести о чьей-то гибели?
Шейко П. А. Инженер-энергетик. Пишет стихи. Вот, например: «Жёлтые листья – рыбьи скелетики, валятся под ноги, тянутся по ветру…» Интересно, где он видел рыбьи скелетики? В зоологическом музее?..
Вот я уже тридцать секунд разглядываю картинки этого Шейко П. А., и мне совершенно ясно, что убивать его жалко… Тьфу, какая формулировка. Мои собственные мозги не избежали всеобщей участи – инфантилизации…
– Они не испугаются смерти, пока не увидят смерть, – сказала Александра.
– Ерунда! – Алекс растирал в ладонях метёлочку какой-то травы. – Они видят смерть… но она не производит на них никакого впечатления. Она чужая. Как на экране. Эх, Аля, если бы каждое человеческое существо умело от рождения соотносить чужие страдания и собственные – история человечества была бы другой… Кимка, мне надо с тобой коротенько переговорить. Конфиденциально.
* * *
– Посмотри статистику, – сказал Алекс.
Ким прикрыл глаза. Какие у Алекса красивые заставки… Кто ему делал, Александра?
Секунда, две – и внешний мир перестал существовать для Кима. Поползли объёмные графики, каждое движение глазных яблок выводило на внутренний экран всё новые детали и ссылки. В сумме информации учтены были, по-видимому, все несчастные случаи, все проявления насилия и все самоубийства, случившиеся в слое от ухода Пандема – и до сегодняшнего утра включительно. И дело, конечно, не в том, что таких «красных вспышек» с каждым месяцем всё больше…
– Посмотри пропорцию «деяние-результат», – сказал Алекс. За секунду до его слов Ким и сам понял, в чём главный смысл «коротенького» разговора, и ему сделалось кисло.
Если бы П. А. Шейко был сбит машиной – вот этой же самой, марка, скорость, масса и прочие подробности… Если бы он был сбит год назад – перелома бедра не случилось бы. Ушиб, отёк тканей. Сотрясение мозга; перелома – не было бы. Вот она, цепко выловленная Алексом тенденция: одинаковое воздействие с каждым месяцем приводит ко всё более тяжёлым… ко всё более реальным результатам.
Шлюзовая камера. Жалко, что не Киму пришло в голову это сравнение… Давление мира возрастает понемногу. Нежно возрастает, плавно…
– Эй, Алекс, а где прогноз? Когда мы в полной мере получим то, что заслуживаем… когда?
Алекс сидел перед ним, двумя руками растирая седую щетину на бритой голове:
– А вот сделай прогноз, Кимка… Я сам сделал, но хочу сравнить… вдруг я ошибся?
– Мало? – шёпотом спросил Ким.
Алекс пожал плечами:
– Не много, не мало… Рационально. Наверное, твой друг Пан научился-таки… считать.
* * *
Автострады давно не было. Весь район изменился так, что Ким и не надеялся отыскать маленький синий купол – отыскать без помощи системы, разумеется.
Нашёл.
Рядом с церковью был теперь большой транспортный узел. А по другую сторону пассажирской развязки стоял собор, построенный – снова подсказка поисковика – полтора года назад; технология «сжатого пространства», простоит века, если не снесут ради какой-нибудь новой постройки…
Маленькая церковь под синим куполом терялась в тени конкурента-гиганта.
Море людей. Совсем молодые, старые, средних лет – вне возраста; акустическая система вокруг собора наполняла воздух идеально чистым вдохновенным пением. Дворик церкви сохранился; даже вишни – так показалось Киму – были если не теми самыми, то, по крайней мере, их прямыми потомками…
И здесь было тоже людно.
Казалось бы, чего проще – запросить имя священника, который здесь служит. Почему Ким этого до сих пор не сделал?
Движение огоньков. Дуновение воздуха; Ким оторвал глаза от свечей. Тот, кого он хотел здесь увидеть, стоял рядом – в нескольких шагах; он очень постарел с момента их последней встречи. Постарел почти до неузнаваемости.
– Добрый день, Ким Андреевич…
– Вы меня помните?
Он сразу же понял всю неуместность этого вопроса.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
