— Господин прав, — взволнованно пролепетала Фэйянь.
— Тебе нравится твоя работа?
— Иностранные господа добры ко мне. Я вполне довольна.
Ли Ляньин походил по залу, затем остановился и вкрадчиво произнёс:
— Встань, милое дитя, я хочу посмотреть на тебя.
Фэйянь поднялась с колен. Ли Ляньин осмотрел девушку с ног до головы и сообщил сладким голосом:
— Ты молода и очень красива, Фэйянь. Тебе нужен достойный жених.
Девушка молча стояла перед главным евнухом императрицы, опустив голову. Её щёки пылали, а руки теребили маленькие деревянные чётки.
— У тебя есть приданое? — спросил евнух.
Фэйянь отрицательно покачала головой и ответила еле слышно:
— Я из очень бедной семьи. У меня только мать, а отец умер.
— Без приданого тебе трудно будет найти достойного жениха, — на лице Ли Ляньина появилось сострадание. — Но мы поможем тебе, — и он сделал многозначительную паузу.
Фэйянь бросила на него короткий любопытный взгляд и снова опустила глаза.
— Да, ты можешь получить от нас большие милости. Мы дадим тебе хорошее приданое и подберём достойного жениха, если только… — он сделал ещё одну паузу, — ты выполнишь нашу небольшую просьбу.
— Какую? — девушка быстро и настороженно подняла глаза.
— Совсем небольшую просьбу, — ответил Ли Ляньин. — Ну, так ты согласна услужить Великой Императрице?
— Великой Императрице? — испугалась Фэйянь.
— Да. Великой Императрице.
Фэйянь встала на колени и смиренно произнесла:
— Великой Императрице я готова служить без всяких милостей.
— Великая Императрица заботится о своих поданных, — торжественно объявил главный евнух. — Она очень милосердна и щедра с теми, кто служит ей.
Затем, он ещё походил по комнате, вероятно, обдумывая, как вести разговор дальше, и вдруг, остановившись, спросил:
— Ты умеешь читать?
Фэйянь растерялась: вопрос был слишком неожиданным. Она умела читать, но не очень хорошо и подумала: «Лучше сказать „нет“. Плохое чтение — это не чтение».
— Нет, — быстро произнесла Фэйянь, а потом добавила: — Но некоторые иероглифы я знаю.
Ли Ляньин улыбнулся, явно довольный ответом. Он поднял девушку с колен и спросил:
— Ты знаешь четырёх иноземцев, которые сегодня рано утром пришли в русскую миссию?
— Нет, я их не знаю, — поспешила заверить она. — Я их первый раз увидела сегодня.
— А что за дело привело их в Северное подворье? Может, ты слышала?
— Нет, господин, я ничего не знаю об этом. Они разговаривали с духовным служителем.
— Но ты прислуживала им? — уточнил Ли Ляньин.
— Да, я подавала им завтрак, а потом проводила их в комнаты.
— Значит, ты должна была слышать, о чём они говорили с духовным служителем.
— Да, но я плохо знаю русский язык, — сказала девушка, и торопливо добавила: — Да и едва ли они вели бы при мне серьёзные разговоры.
Ли Ляньин ненадолго задумался.
— Эти четверо иноземцев, — сказал он немного погодя, — похитили у нашего человека один очень важный документ. Так вот, — он посмотрел прямо в глаза Фэйянь, — ты должна выкрасть у них этот документ.
Фэйянь от волнения заморгала глазами и тихо пролепетала:
— Выкрасть?
— Именно выкрасть. Сами они его не отдадут.
Фэйянь вдруг поняла, что попала в скверную историю. Её просят украсть у иноземцев очень важный документ! «Отказаться? — думала она. — Но это просьба Великой императрицы. И если я не сделаю этого, она уничтожит меня. А если сделаю? Я буду богата! У меня будет достойный муж! Разве не об этом я мечтала?»
В её голове возникла очень яркая картинка: одетая в красивое подвенечное платье, она приближается к дому жениха в богатом паланкине…
— Но как я сделаю это? — спросила Фэйянь.
— Ты же прислуживаешь им, — сказал главный евнух. — Понаблюдай за иноземцами, проникни в их комнаты, поищи бумагу.
— А если они этот документ носят с собой?
— Вернее всего проникнуть в комнаты, когда они спят.
— А если проснутся? — всё больше тревожилась Фэйянь.
— Подсыпь им в еду сонного зелья, ты же прислуживаешь им, — стараясь сдерживать раздражение, проговорил Ли Ляньин.
Фэйянь жутко растерялась. То, что ей надлежало сделать, было по-настоящему опасно. Мысли одна страшнее другой путались в голове: «Вдруг иноземцы схватят меня? Что они со мной сделают? Убьют? Это было бы лучше всего. А если обвинят в воровстве? Тогда меня будут судить и…»
Она закрыла глаза, невольно представляя те страшные муки, которые ей предстоит вынести. Думать дальше не было сил.
Ли Ляньин, как будто прочитав её мысли, задушевно проворковал:
— Не надо бояться. Они с тобой ничего не сделают, если ты будешь хитрой и умной. А ты же умная девушка, я это сразу понял, как только увидел тебя. — И он напомнил после паузы: — Если только раздобудешь документ, сразу станешь очень богатой. Великая Императрица пожалует тебе денег, и землю, и дом, и сама подберёт достойного жениха.
Словно в подтверждении своих слов, Ли Ляньин подошёл к небольшому столику и открыл красивую резную шкатулку, где лежали великолепные драгоценности.
— Вот возьми, — и он протянул ей необыкновенной красоты ажурную золотую шпильку, украшенную жемчугом и нефритом и такой же великолепный золотой браслет с нефритом и яшмой тонкой работы. — Это дарует тебе Великая Императрица. А когда принесёшь документ, получишь во много раз больше.
Фэйянь взяла украшения и тут же озадаченно спросила:
— Как же я буду всё это носить? Ведь люди подумают, что я украла.
«Какая сообразительная девушка! — усмехнулся про себя Ли Ляньин. — Конечно, с её достатком она не может носить такие украшения. Все сразу обратят внимание».
— Хорошо. Оставайся здесь. Я скоро приду, — и он вышел в соседнюю комнату.
Там сидела сама императрица Цыси. Она внимательно слушала весь разговор через чуть приоткрытую дверь.
Ли Ляньин поклонился и хотел пересказать всё императрице, но та сразу подняла руку:
— Я всё слышала.
Затем подошла к столу, взяла лист бумаги, написала что-то, поставила печать и передала бумагу своему главному евнуху. Он поклонился и, пятясь, вернулся в комнату, где оставил Цынь Чжуна и Фэйянь.
— Возьми эту грамоту, здесь написано, что это подарки, — сказал Ли Линьин, протягивая бумагу Фэйянь. — Но носить украшения сейчас действительно не стоит. Никто не должен знать до поры о величайшей милости государыни. Ты меня понимаешь? — и он испытующе посмотрел на девушку.
