Халли услышал хруст камушков, шорох ткани по траве. По спине у него поползли мурашки. Но он ничего не предпринял: еще рано. Надо, чтобы они были совсем близко, когда начнется погоня…
— В таком случае, — сказал он, — насколько я понимаю, мира просить бесполезно? Бесполезно предлагать покончить с этой враждой, пока дело не зашло слишком далеко? И так уже слишком много людей погибло — и ради чего? Кто из нас что-то выиграл на этом деле? Давай забудем о старой вражде! Почему бы нам не объединиться и не установить согласие между нашими Домами? Разве это не сулит нам больше чести, чем убийства?
Массивная фигура на насыпи угрожающе шагнула вперед, рука в кольчужной перчатке стиснула рукоять меча. Гулкий рык донесся из-под темного шлема.
— Ну, Халли! Ну и наглец! Ты убил моего брата, ты сжег мой чертог, а теперь просишь мира?! Да я твою башку на кол насажу и воткну этот кол перед воротами Свейна!
— Ага. То есть просить прощения бессмысленно?
— Совершенно бессмысленно!
— И мне не удастся смягчить твое сердце учтивыми речами?
Он услышал топот сапог, скользящих по краю рва где-то совсем рядом, затем лязг металла… Халли напрягся, готовясь бежать.
— Время учтивых речей миновало, Халли! — прорычал Хорд.
— А-а! — откликнулся Халли. — Ну, тогда ты толстозадый олух, рожа у тебя как свекла, временами ты обжора, а трусишь ты постоянно, а бабы ваши отличаются от наших коров разве что ростом да обхватом бедер!
Говоря это, он повернулся.
— А еще ты куцебородый убийца своих собственных людей, и брат твой умер позорной смертью, а когда ты сдохнешь, твои люди придумают новые веселые…
Из тумана справа от Халли внезапно вынырнул воин в кольчуге и шлеме. Мальчик мельком увидел бледную физиономию Рагнара со злобно оскаленными зубами. Рагнар взмахнул мечом; Халли пригнулся, услышал, как меч просвистел над макушкой, и, улучив мгновение, когда его противник потерял равновесие, пнул его ногой. Рагнар рухнул в тростники.
Наверху, на насыпи, Хорд взревел от ярости, и ночь содрогнулась. Потом Хаконссон спрыгнул в ров — темная, грозная фигура с мечом в вытянутой руке.
Халли уже торопливо пробирался сквозь высокие тростники. Слева от него поднялась еще одна фигура с натянутым луком и наложенной на тетиву стрелой. Стрела медленно разворачивалась, выцеливая Халли.
Он пригнулся. Стрела чиркнула по стене у него над головой.
Вдоль рва, сквозь туман, тем же путем, каким пришел сюда, Халли помчался по знакомой тропке. Преследователям, бежавшим за ним по пятам, было труднее: они не могли предвидеть всех поворотов. Позади раздавались хруст, треск, звуки падения, шелест раздвигаемой травы. Снова просвистела стрела. Где-то яростно вопил Хорд.
Халли выскочил из рва неподалеку от сада, вблизи того места, где он вышел из Дома. Он мельком увидел свисающие обрывки сети, увидел труп на груде камней, выгнувшийся дугой и застывший. Судя по звукам, погоня приближалась. Халли метнулся влево, перескочил через земляную стену и очутился в саду. Туман клубился между стволов, серебристая луна сияла сквозь ветки. Халли быстро пробежал через сад; в дальнем конце, где за земляной стеной начинались поля и местность шла наверх, в сторону хребта, он остановился и оглянулся.
Никого: в саду было пусто. Халли выругался про себя. Его грудь часто вздымалась и опадала, сердце отчаянно колотилось. Где там эти придурки? Неужели они ухитрились потерять его след? И что теперь делать — возвращаться, чтобы снова попасться им на глаза?
Позади, среди рядов деревьев, вынырнули из тумана темные фигуры. Их было то ли шестеро, то ли семеро. В лунных лучах сверкали шлемы и обнаженные клинки.
Сердце у Халли подпрыгнуло от мрачного восторга. Отлично, они по-прежнему гонятся за ним!
Теперь осталось только заманить их на гору…
Он выбежал на поле, подальше от Дома и деревьев, подальше от любых видимых ориентиров.
Поле поросло желтой прошлогодней травой, под ногами чавкало: тут пасли овец, выпущенных из зимних загонов. Ночной туман висел у самой земли, скапливаясь в ямах и ложбинах, местами же он почти рассеивался. Халли мчался во весь дух. Временами он оказывался на открытом месте и видел над собой бледную луну, серебряный диск, настолько яркий, что его свет слепил глаза; потом он снова нырял в холодный густой туман и тогда еле видел землю у себя под ногами. Земля была очень неровная, трава росла кочками и кустиками, Халли часто спотыкался и несколько раз чуть не упал.
Позади слышался топот сапог, ритмичный лязг металла. Они видели его — ну, или почти видели. Это было важно. Если он их потеряет, ничего не выйдет.
Все зависело от двух условий — даже от трех, если он надеялся выжить.
Во-первых, надо привести их на гору — для этого необходимо, чтобы они были близко, но не настолько близко, чтобы могли его догнать. Они, конечно, сильнее, и ноги у них длиннее, но на них тяжелые доспехи и мечи. Халли, у которого ноги уже ныли, от души надеялся, что подъем на гору достаточно измотает преследователей.
Во-вторых, очень важно, чтобы был туман. Если он развеется или поредеет до того, как они окажутся на гребне горы, ничего не выйдет. Курганы будут отчетливо видны под луной, и тогда ему ни за что не заманить Хаконссонов за границу. Но если туман останется все таким же густым… если увести их за хижину, где курганов мало и между ними большие промежутки…
Халли скривился на бегу. Холодный страх охватил его при мысли об этом. Если ему удастся увести их туда, есть надежда, что Хорда и его людей ждет неприятный сюрприз. А самому ему придется укрыться где-нибудь повыше, подальше от мягкой, черной земли. Иначе он имеет все шансы разделить их участь.
Он мчался все дальше. Теперь тропа круто забирала вверх. Где-то впереди, в тумане, была каменная стена, отмечавшая границу поля, а за стеной шла другая тропа, ведущая на горные пастбища. Там, на ровной почве, бежать станет легче. Халли выскочил из очередных клубов тумана; все вокруг озарилось лунным светом. Далеко справа показалась долгожданная стена. Он слегка свернул и устремился к ней, заставляя мышцы работать что есть мочи.
Позади раздался крик, прозвучал приказ.
Халли, повинуясь внезапному наитию, метнулся в сторону. Он пробежал еще три шага.
Что-то сильно ударило его в лопатку. Он пошатнулся, потерял равновесие и тяжело рухнул наземь. И ощутил тупую, назойливую боль в спине. Поднявшись на ноги, Халли ощупал плечо и обнаружил, что оттуда торчит стрела. Морщась от боли, он выдернул стрелу, вскрикнув, когда она вышла наружу. По пальцам заструилась теплая кровь.
Ярдах в двадцати из тумана вынырнул воин, внезапно омытый лунным серебром. Его меч вспыхнул узкой белой полосой. Увидев Халли, воин издал громкий крик и ускорил шаг…
Спотыкаясь, пошатываясь, Халли устремился к стене. Он схватился за нож, пытаясь вырвать его из-за пояса. Плечо отозвалось болью. Он уже понимал, что до стены ему не добежать, что враги его догонят. Его внезапно охватила безнадежность: он знал, что ему никогда не подняться на гору.
