Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Черт с ним, думал я, откупоривая очередную бутылку вина из наших уже истощившихся запасов. Впрочем, какой смысл приберегать вино на потом? Ведь конец света должен был наступить не более чем через девять дней[86]. Почему бы, в таком случае, не завершить свое существование маленькой пирушкой?
Но уже часов через десять после начала этой «пирушки», страдая от чудовищного похмелья и страшно себя жалея, я начал сокрушаться, что принял такое решение. Я, может, и был в данный момент Правителем Всех Миров, но то и дело возникавшая отрыжка и сильнейшая головная боль отнюдь не относились к списку приятных ощущений, под которым я когда-то подписывался, принимая человеческий облик. И я вдруг страшно затосковал по своей прежней, чистой, стихийной, форме, и мне захотелось к ней вернуться; а еще мне очень захотелось – безымянным, безвинным – вернуться в Хаос.
Хотя теперь на это, пожалуй, надежды не оставалось. Я был отмечен. Единственное, на что я мог надеяться, – это убить столько своих врагов, сколько смогу (и непременно, если повезет, голову Мимира!), прежде чем обратиться в языки пламени. Что же касается Хейди, то я пообещал себе: если мне удастся как-то помешать ей сдать меня Лорду Сурту, то я, пожалуй, умру почти счастливым. У меня, конечно, имелись кое-какие наброски плана действий – ничего особенного, но лучшего я в данный момент придумать был не в состоянии, – и если бы мой план сработал, то может быть, всего лишь может быть…
Однако я забегаю вперед. Все это произошло только через девять дней.
Я вышел из шатра, оставив позади круг костров, и в полном одиночестве побрел на край поля; ледяной ветер безжалостно хлестал насквозь промерзшую землю; снег был колким, как стальные иголки. Даже в своих одеждах из теплого пушистого меха я быстро замерз. Ног я почти не чувствовал, пальцы на руках посинели и скрючились, став похожими на когти воронов, воздух обжигал легкие и царапал горло – казалось, я глотаю острые осколки. По всей равнине раскинулась моя армия – орды эфемерных существ, легионы живых мертвецов, подчинявшиеся моим приказам змеи, верные мне тролли и оборотни; на реке виднелись силуэты моих кораблей, способных изрыгать черный огонь.
А в вышине надо мной сиял Асгард. Приговоренный к гибели, но исполненный презрения. И его яркая аура освещала все небо. Я вдруг подумал: а что, если Старик, сидя на своем троне, тоже смотрит на меня? И я еще долго стоял, задрав голову, среди этого пустынного поля, и мечтал увидеть звезды, но их свет полностью затмевали сигнальные огни на стенах Асгарда и яркие костры, горевшие на равнине Идавёлль.
Одна звезда, правда, сияла достаточно ярко. Моя звезда – Сириус. Она все еще была хорошо различима на темном небе. Но через какое-то время я увидел, как над равниной поднялся столб дыма и поглотил ее.
Темнота манила меня. Я чувствовал, что вынужден ей подчиниться. Назовите это судьбой, если хотите, или предопределенностью, но мой путь был начертан каменными рунами, хотя я прекрасно знал, что этот путь ведет во тьму. И Один тоже знал это, знал еще до того, как послал ко мне своих птиц; он знал, что я продержусь не дольше, чем сумеет продержаться он сам[87]. Скоро асам придет конец. Конец придет и Асгарду, и ванам, и мне…
Что ж. Во всяком случае, моей вины в этом нет. Я оказался такой же жертвой, как и все остальные. Если бы боги больше мне доверяли, если бы Один хоть немного поступился своей гордостью, если бы я не стал слушать пророчество оракула, будь оно трижды проклято…
Я знал, что Один следит за мной из своего орлиного гнезда над мостом Биврёст, и нарочно сделал неприличный жест, чтобы его позлить. Да будь он проклят! Да будут прокляты все асы! Ведь я же мог все это остановить, и старый ублюдок прекрасно об этом знал! И все же непомерная гордость не позволила ему попросить у меня помощи; вместо этого он подослал ко мне своих дурацких птиц, чтобы они ознакомили меня с его условиями и с его ультиматумом, хотя я был ему прямо-таки до смерти нужен.
Ладно, пусть будет так. Пусть Один падет. Пусть он падет, старый упрямый осел! Его гибель не заставит меня проронить ни одной слезинки. Пусть он падет, и пусть его последние, отчаянные предсмертные мгновения будут исполнены печали, запоздалых сожалений и осознания того, что главная причина его падения – это его собственная невероятная гордыня.
Ведь он сам подтолкнул меня к подобному выбору, уверял я себя. Разве это не так?
Разве это не так?
Урок пятый. Сведение счетов
(часть I)
Это проявление доброй воли.
ЛокабреннаИтак, на девятый день мы пошли в атаку. Девять – очень хорошее число: Девять Миров, девять дней и девять ночей до конца света… В этом числе есть некая странная поэзия. Девять дней и девять ночей. И на девятый день все умерли.
Все, кто для нас важен, я хочу сказать.
И, разумеется, солнце в тот день не взошло. Но мы, тем не менее, следуя традиции, начали наступление на заре. Ну, более-менее на заре. Народы Льдов и Гор двумя заостренными клиньями ударили по Асгарду с севера и востока, а остальные наши части двинулись на запад, чтобы стереть с лица земли людей. Затем из Железного леса к мосту Биврёст двинулось войско Хейди, и я, приняв обличье греческого огня, повел свой пылающий корабль и весь свой флот через равнину[88], чтобы очистить эту землю красной полосой огня.
Наконец-то я точно знал, что мне делать! Наконец-то я оказался в своей родной стихии! Разрывая тьму победоносными вспышками золотисто-красного огня, пожирающего все на своем пути – и лес, и поле, и живую плоть, – с безумным и радостным звоном стали о сталь, я продвигался вперед. И уже через час заснеженное поле Идавёлль превратилось в пылающую жаровню, а сияющий в вышине мост Биврёст зашевелился, как живой, от мечущихся по нему крошечных фигурок. Страшно выли волки; над головой летали ведьмы; из царства Сна валом валили жутковатые существа, способные мгновенно принимать любую форму в зависимости от страхов, которые испытывают их противники. Войско асов существенно уступало им численностью – нападающих было в десять тысяч раз больше. В нашей армии были и великаны, сотканные из «мороза и инея», и обитатели гор, и подземные жители. И я в обличье греческого огня вел их всех к мосту. А наши главные герои уже взобрались на мост и, воем выражая врагу свое презрение, рвались в бой – волк Фенрир, змей Ёрмунганд, лениво перетекающий по мосту в своих доспехах из слизи, и целый сонм злобных эфемерных тварей, извлеченных Хейди со дна реки Сновидений.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
