— Да! Точно! — Мысли о том, что я могу добиться успеха, в последнее время как-то не приходили мне в голову.
— Старайся поменьше думать о нем. Не трепи себе нервы. Такие люди, как твой приятель Флейшман, обычно ищут кратчайший путь к успеху, а потом сгорают. Он растратит себя на всякие технические штучки и поездки в экзотические страны, и где будет потом? Я видел миллион таких, как он. Более того: вычеркнул миллион таких, как он, из родительских завещаний.
Образ сгорающего Флейшмана согрел мне душу. Я все еще не могла представить себя поднявшейся на уровень успеха, который вызовет зависть Флейшмана, но, возможно, направилась по пути восстановления душевного равновесия.
И наконец, когда мы допивали чай, я попросила Люка рассказать о его жизни.
Он родился на Среднем Западе, в Чикаго. Отец — дерматолог. Частные школы. Проблемы в Греции, когда у него закончились деньги (он проводил год в Европе), и пришлось на перекладных добираться до Афин, чтобы послать телеграмму домой. Юридический факультет. Работа в «Маколпин и Эттинг», которую он получил, едва сдав экзамены в адвокатуру.
Судя по всему, он мог выбрать себе девиз «Жизнь без напряга». По сравнению с некоторыми эпизодами моей биографии его греческие проблемы с наличностью выглядели сущим пустяком.
Он расплатился по чеку.
На улице я повернула к станции подземки, но он, смеясь, схватил меня за руку и остановил.
— Метро там, — указала я.
— А мой гараж — там. — И указал в другую сторону.
Его брови поднялись, это выглядело восхитительно.
— Такое помещение, куда ставят автомобили.
— Ты — первый мой знакомый с Манхэттена, у которого есть автомобиль.
Он взял меня под руку.
— Я привел тебя в этот тайский ресторан, потому что он рядом с гаражом.
Я с трудом подавила вздох разочарования. Значит, ритуал первого свидания ни при чем. Люк вообще не считал, что я достойна свидания.
20
Кто бы мог подумать, что прием, организованный «Романс джорнал», из тех событий, что могут заинтересовать Андреа, но в час сорок пять она была готова к отъезду. Выглядела восхитительно в бежевом платье-джерси и в туфлях на пятидюймовых каблуках. Я тоже приоделась, но она еще и сделала роскошную прическу.
В общем, Андреа выглядела совсем не так, как утром, когда уходила из квартиры. Впрочем, всю первую половину дня я ее не видела.
— Где ты была?
— Переодевалась вот и сделала прическу.
— Выглядишь потрясающе.
— На приеме будет много людей из издательского бизнеса.
Я коротко глянула на нее.
— Я думала, ты решила остаться.
— Да! — кивнула она. — Но мы представляем «Кэндллайт». И должны смотреться, не так ли?
— Лгунья, — фыркнула я.
Старые привычки живучи. Некоторые девушки каждое утро отрывают голову от подушки, мечтая о том, что сегодня встретят идеального мужчину. Андреа точно так же грезила об идеальной работе.
— Пора! — воскликнула она.
— Хорошо-хорошо! — Смеясь, я схватила сумочку. — Только чуть подкрашусь. Неряхи не могут представлять «Кэндллайт».
У лифта нас догнала Рита. В обычном костюме. Но, по случаю приема, мазнула помадой по губам.
— Я думаю, сектор «Пульс» может поехать и на такси. Я плачу.
— Наверное, запишете на расходный счет? — спросила Андреа.
— Ну… да.
— А где Линдси?
На лице Риты отразилось сомнение.
— Разве она идет?
— Я видела ее недавно, — ответила я. — Нарядно одетой.
Нарядно, естественно, по меркам Линдси, то есть в серебристом атласном топике с аквамариновыми дельфинами. Топик не гармонировал с синей юбкой, но трудно было представить себе, с чем такой топик вообще мог гармонировать. Тем не менее она пыталась прихорошиться.
Андреа уже тащила нас к выходу. Ей определенно не хотелось появляться на приеме в компании этих дельфинов.
— Твоя протеже нас догонит.
С тех пор как я начала помогать Линдси добиться повышения, Андреа стала называть ее «твоя протеже». Забавы ради она любила рассуждать о вариациях фильма «Все о Еве»[104], в котором Линдси играла Еву, а я — Марго Чаннинг.
— «Все о Еве», упрощенная версия, — отвечала я. — Без парня, которого может увести Линдси.
— А как насчет Люка? — поинтересовалась Андреа.
С Люком возникли серьезные проблемы. Он разыскивал Р. Дж. Лэнгли. Ему нравилось приглашать меня на обед или в бар, чтобы доложить о проделанной работе. Но дальше дело не шло.
Когда я указала на сей факт, Андреа удивилась:
— А сколько прошло времени? Неделя?
Потом интонация ее несколько изменилась.
— Расслабься. Сколько прошло времени? Всего две недели?
На воскресном бранче, несколькими днями раньше, Люк рассказывал мне о способах, которыми пользуются люди, чтобы украсть деньги и спрятать их в офшорах. Разумеется, мне не оставалось ничего другого, как прийти домой и выплеснуть накопившееся раздражение на соседок.
— Две недели, а вся наша близость заключается в том, что он держит меня за руку, когда вытаскивает с заднего сиденья такси.
— И что? — пожала плечами Уэнди. — Он джентльмен.
— Слишком джентльменистый джентльмен, — пожаловалась я.
— Но он продолжает приглашать тебя?
— Только из-за Сильвии. Ведет себя так, словно мы расследуем какое-то дело. Холмс и Ватсон.
— Гм-м… Может, я смогу стать твоей Евой и умыкнуть его у тебя.
— Может быть, — согласилась я.
Андреа на мгновение задумалась.
— Тогда в нашей совместной жизни могут возникнуть проблемы.
— Мы привычные, — вставила Уэнди.
Отель располагался на Сентрал-Парк-Саут. В вестибюле было полно плакатов с надписями, что гостей «Романс джорнал» ждут на втором этаже, но дорогу можно было найти, следуя за разодетыми дамами, которые поднимались по лестнице. В другом зале — он назывался «Колонный» — проводилось какое-то мероприятие, спонсируемое новым спортивным каналом кабельного телевидения. Мужчины двигались в том направлении. Ужасно хотелось вырваться из колонны женщин и последовать за ними.
