– Что, жажда мучит? – насмешливо спросил Фрейзер и, когда Эллин не ответила, весело рассмеялся.
Он поднес бутылку к ее губам, и она принялась жадно пить, не обращая внимания на то, что вода льется у нее по шее и попадает на грудь. Отняв бутылку, Фрейзер заткнул ее пробкой. Лицо его не выражало никаких эмоций.
Совершенно спокойно он схватил Эллин за волосы и выхватил из-за пояса нож. Эллин похолодела: неужели эти насмешливые наглые глаза – последнее, что ей суждено увидеть на этом свете?
Хмыкнув, Фрейзер отрезал прядь ее волос и зашагал к двери.
– Я скоро вернусь, – сказал он на ходу. – Никуда не уходи.
– Фрейзер! – прохрипела Эллин ему вдогонку.
Он обернулся.
– Зачем ты это делаешь? Зачем?
Не ответив, он улыбнулся, вышел в коридор и запер за собой дверь.
Второй рассвет. Или уже третий? Эллин потеряла счет времени. Страх прошел, уступив место отчаянию и голоду. Сначала она кричала, звала на помощь, плакала, но никто не приходил. Значит, она не ошибалась: в доме Би, кроме нее, никого нет.
Должно быть, мама и Би уже с ума сходят. И Бритта – тоже. Девушка и раньше постоянно за нее переживала, а теперь наверняка уверена в том, что с ее хозяйкой случилось несчастье. Эллин горько рассмеялась. И в самом деле случилось. И если она не ошибается, это только начало. У Фрейзера есть план, это очевидно. Он отрезал ей волосы, чтобы кому-то их показать, дав тем самым понять, что она находится в его власти. Но кому? Только маме и Би небезразлично то, что она пропала. Что ему от них нужно?
Где-то в середине дня – во всяком случае, Эллин показалось, что наступила середина дня, – дверь распахнулась, и на пороге возник Фрейзер с узелком под мышкой. Насмешливо взглянув на Эллин, он подошел к ней и присел на край кровати. Он внимательно осмотрел ее лицо и наконец изрек:
– Ты ужасно выглядишь, но по крайней мере опухоль спала.
Развязав ей ноги, он взял в руки ее лодыжки. Эллин хотела пнуть его, однако затекшие ноги ее не слушались. Она ждала, что он вновь начнет ее избивать, но, к ее удивлению, он принялся сосредоточенно растирать ей ноги, и вскоре Эллин почувствовала, как кровь побежала по венам, и онемение прошло.
– Фрейзер? – обратилась она к нему.
Он взглянул на нее, потом опустил голову и принялся массировать ей колени.
– Почему ты это делаешь? Что тебе нужно? Зачем ты отрезал мне волосы? Почему пытался убить моего кузена?
Эллин хотелось задать эти вопросы презрительным тоном, однако ничего у нее не получилось: голос звучал испуганно.
Оторвавшись от своего дела, Фрейзер ответил вопросом на вопрос:
– Ты слышала когда-нибудь о некоем сэре Джоне Далки?
– Далки!
Кто же не слышал об этом богатом и влиятельном аристократе, который десять лет назад выступил против Джона, когда тот пытался сохранить мир на юго-западе? В Шотландии только и разговоров было что о Далки – этот самодур не единожды нарушил закон, за что Джон посадил его в тюрьму, да еще и приказал выплатить солидный штраф. А когда Далки пришел в ярость, лишь посмеялся над ним. И Далки поклялся отомстить. Долго же его месть заставила себя ждать... Эллин не раз перебирала имена людей, которые могли бы желать ее кузену зла, однако фамилия Далки ей и в голову не приходила.
– Но это же было сто лет назад! – воскликнула она.
Фрейзер пожал плечами:
– Он до сих пор ненавидит Данди. Вернее, ненавидел. Он желал ему смерти.
Эллин судорожно сглотнула, припомнив разговор, который подслушала несколько месяцев назад. Значит, Фрейзер разговаривал с Далки, именно Далки оплачивал его услуги. Отпустив левую логу, Фрейзер принялся за правую.
– Так, значит, это месть, – тихо произнесла Эллин. – Он захотел отомстить за то, что его наказали за нарушение закона.
Фрейзер посмотрел на нее, взгляд его был удивительно спокойным.
– Кроме того, король Вильгельм дал обещание – правда, неопределенное – наградить его за любые действия, способствующие уничтожению Якова Стюарта. А смерть Данди нанесла якобитам серьезный урон. Как я и предполагал.
– Это ты предложил ему убить Джона!
Фрейзер пожал плечами:
– Я знал, что ты подслушала наш разговор. Иначе, как ты думаешь, зачем бы я отправился вслед за тобой?
– Ты сделал это ради денег! – Эллин презрительно фыркнула. – Далки тебе заплатил!
Фрейзер покачал головой.
– Должен был заплатить, – невозмутимо произнес он. – Я не сумел убить Данди – кстати, благодаря тебе, – так что никаких денег я не получил. Это ты виновата в том, что я лишился крупной суммы, Эллин. Пришла пора это исправить.
Он улыбнулся, и глаза его заискрились смехом. Если бы Эллин не знала, какое чудовище этот Сесил Фрейзер, она бы даже сочла его красивым: голубые глаза сияют, светлые волосы блестят под солнечными лучами. Эллин зябко поежилась. Она всегда считала его всего лишь убийцей, а оказывается, он джентльмен, во всяком случае, разговор выдает в нем образованного человека.
– Кто ты? – шепотом спросила она.
Улыбка его погасла.
– Я сын человека, который, встретив, меня не узнает. Внебрачных детей жизнь не балует, Эллин.
Он взглянул на ее ноги и вздохнул, потом сдвинул их вместе и несколькими ловкими, быстрыми движениями снова их связал, после чего развязал ей руки. Эллин попыталась сесть, однако ей не сразу удалось это сделать: тело затекло от лежания в неудобной позе, и потребовалось немало времени, чтобы мышцы заработали. Фрейзер не пытался ей помочь, он просто молча наблюдал за ней.
– Чей ты сын? – спросила Эллин.
– А это имеет какое-то значение? Тебе нужно поесть.
Наклонившись, он развязал узелок, который принес с собой, вытащил оттуда бутылку, немного хлеба и сыра и протянул Эллин. Когда она понюхала содержимое бутылки, Фрейзер хмыкнул.
– Вода, – успокоил он ее.
Эллин съела все до последней крошки, потом выпила воду и, как ребенок, вытерла рот рукой.
– Почему ты меня здесь держишь?
– Твой отчим пообещал мне землю в обмен на некоторые услуги. Недавно я узнал, что он не имеет никакого права распоряжаться ею, что земля, как и вся собственность, принадлежат твоей родственнице, бабушке Би. А сейчас, как тебе известно, он мертв.
– Это ты убил Питни?
Фрейзер загадочно улыбнулся:
– Я намеревался использовать тебя, чтобы заставить Би переписать все, чем она владеет, на мое имя, но это теперь невозможно. Она уже успела написать завещание. И ты стала ее наследницей. – Он с ухмылкой взглянул на нее: – Ты разве об этом не знала?
