– А она такая же прекрасная, как и раньше, – с тихой улыбкой проговорил генерал.
– Да, – кивнул Кир. И добавил: – А сзади Дольбрайна стоит чародей.
– Я ему о красоте, а он… – вздохнул Антоло, но все же уточнил: – Сильный?
– Слабенький. Халлю в подметки не годится.
– Это который?
– Старичок в черном кафтане. Видишь, как сияет? Тянет Силу у толпы.
– Значит, он пользуется…
– Погоди! – властным жестом Кирсьен прервал соратника. Капельки пота выступили на висках молодого волшебника.
– Что? Что случилось?
– Там, в толпе… Не мешай!
Воздух над головой Кира взревел и закружился воронкой. Ближайшие люди шарахнулись в стороны. Кого-то сбили с ног.
Маг скрутил из уплотненного воздуха некое подобие колокола и бросил его в самую середину людского скопища. Он вкладывал в разгон ловушки всю свою силу и умение, но не успевал.
Из толпы, сбившейся в плотные ряды перед помостом, вылетела толстая струя пламени. Подобная капле с длинной ножкой, алая при основании и багровеющая по мере расширения, она хищно прицелилась прямо в коронующихся правителей. Кир захрипел от натуги и попытался бросить на ее пути какой угодно щит, но понял, что неизвестный колдун опережает его.
Увлеченный всенародной радостью, Емсиль не сразу обратил внимание, как застыл, неестественно выгнувшись, Иллиос. Руки со скрюченными пальцами арунит выставил перед собой.
А когда из ладоней тощего мужика вылетело слепящее пламя, барнец дернулся, замахиваясь посохом, но на его правой руке повисла визжащая от ужаса Алана. Пытаясь отцепить ее, не причинив особого вреда, Емсиль наблюдал, как огненная струя преодолевает расстояние до помоста. Видел, что на пути ее стоит тонкая фигурка Фланы в зеленом платье.
Старик в черном кафтане, похожий на грача, всполошенно замахал руками. Дольбрайн застыл с выпученными глазами.
Роняя корону, Гуран схватил девушку за плечо и отбросил к краю помоста.
Миг, и плотный кокон пламени охватил его. В огне мелькнул искаженный смертельной мукой рот. Огонь стремительно рванулся дальше, растекаясь по алому сукну, накрыл с головой Дольбрайна, парня, удерживающего императорскую корону, размахивающего руками старика и троих телохранителей в накидках с золотым серпом.
Емсиль дотянулся левой рукой до спрятанной под линялым гугелем головы. Попытался ударить, но скорее толкнул, кулаком в затылок. И одновременно с ним Дыкал пырнул колдуна мечом.
Отшатнувшиеся при первых признаках чародейства, люди снова качнулись к ним.
– Смерть ему! – страшно распялила беззубый рот скрюченная старуха в белом фартуке поверх поношенного платья. – Смерть!
Иллиос отпустил пламя и мешком осел на мостовую.
– Остановитесь, люди! – Батя попытался остановить тянущиеся к чародею руки, но его оттолкнули, оттеснили в сторону.
Между ним и Емсилем оказалось с десяток людей. Чуть правее мелькнула седая макушка Дыкала. Алана висела на рукаве барнца, вцепившись двумя руками. А куда подевалась Лита?
Дрожащее марево, напоминающее формой горшок, упало сверху, накрывая распластанное тело Иллиоса. Честных аксамалианцев, стремящихся покарать убийцу, отбросило, словно солому.
Флана на помосте, поднявшись на колени, что-то кричала и трясла кулаком.
Не растерявшие присутствия духа стражники и телохранители с мечами собрались вместе и, окружив спрыгнувшую им на руки правительницу, принялись пробиваться к лежащему телу колдуна.
С другой стороны, от Портовой улицы, несся сдавленный гул, неведомая сила мягко, но настойчиво расталкивала горожан, а по образовавшемуся коридору бежали двое. Светловолосый крепыш с упрямым лицом уроженца Табалы придерживал левой рукой засунутый за пояс шестопер. На его грязновато-желтого цвета сюрко расправила крылья невзрачная серая птица. Похоже, дрозд. Второй, чернобородый, сильно хромал и опирался на посох. Он отстал от товарища на добрый десяток шагов, но именно от его руки расходилась сила, заставляющая людей уступать дорогу.
Неподалеку от мертвого Иллиоса они встретились.
Императрица Флана, ныне единоличная правительница огромной страны.
Генерал Антоло Стальной Дрозд.
Маг т’Кирсьен делла Тарн.
Им предстояло многое вспомнить.
Их ждало немало неотложных дел.
Но они не боялись трудностей и больше не принадлежали самим себе, пройдя через невзгоды и с честью выдержав испытания судьбы.
Они встретились, чтобы, забыв обиды и разногласия, отбросив сомнения и робость, возрождать Империю вместе.
