Встань, туман студеный,
Стылый след укутай!
Волчье Солнце, выдыбай,
Вольнице заступница.
Враг в оврагах рыщет —
Браги карлов выкормыш
Спутал путь загонщикам —
Путникам спасение.
Договорил и застыдился неуклюжести строк. Если бы нашлось время подумать, перебрать побольше слов, виса могла бы выйти гораздо глаже…
Похоже, Хродгейр был того же мнения.
Скальд удрученно кивнул:
– Вроде бы ничего. Поглядим, поможет ли…
– Повторяй, Вратко, как тогда во время боя! – крикнула Мария. – У тебя почти получилось. Выйдет и сейчас!
«Повторять, говоришь? Что ж, повторять не трудно, вот будет ли с этого польза? Хоть какая‑то»…
Но возражать новгородец не посмел. Просто начал выкрикивать строчки в ритме шагов, отмахивая правой рукой:
Встань, туман студеный,
Стылый след укутай!
Рыцари Эдгара Эдвардссона все ближе. Уже видна красная, вставшая на задние лапы собака на желтой накидке претендента на английскую корону. Копья саксы не брали с собой. Трое размахивали, понукая коней, длинными мечами, двое держали поперек седел боевые топоры, а у последнего в руках оказалась шипастая палица.
Волчье Солнце, выдыбай,
Вольнице заступница…
– Темнеет! Лопни мои глаза, темнеет! – заорал как сумасшедший Олаф. Вот глотка луженая! Откуда только силы берутся?
Враг в оврагах рыщет —
Браги карлов выкормыш…
– Не так! Сначала! – приказал Хродгейр.
Встань, туман студеный,
Стылый след укутай!
Волчье Солнце, выдыбай,
Вольнице заступница…
– Неужто ночь настает? – В голосе Гуннара звучали удивление и благоговейный восторг. А еще радость, что такой сильный колдун на их стороне, а не в рядах противника.
Вратко задрал голову. В самом деле темнело… Но, конечно, не от смены дня и ночи – какой из колдунов способен поворотить солнце впять? Это задача по плечу лишь Богу. И то не всякому. Просто на небо набегали тяжелые тучи – темные, сине-серые, кучковатые, словно старая, облезлая овчина. Они наползли на солнце и теперь уверенно смыкали края редких прорех, где еще проглядывала первоначальная синева.
Такие тучи уместны, когда приходит месяц, называемый стужайло,[125]но никак не в вересне. Коль на небе черные, низкие тучи, жди снега.
– Читай, Вратко, получается! – звонко, почти с восторгом выкрикнула королевна.
– Давай, Подарок, давай! – вторил ей Хродгейр.
Встань, туман студеный,
Стылый след укутай…
– Sneachd![126]– взвизгнула Рианна.
Но словен и сам увидел медленно опускающиеся снежинки. Безветрие позволяло им падать отвесно, лишь слегка покачиваясь в воздухе.
Волчье Солнце, выдыбай,
Вольнице заступница…
Луна не взошла, как парень ни старался, но снегопад усилился.
Вскоре с неба повалили крупные хлопья, сливаясь в мутную мглу.
Испуганно заржал рыцарский конь. Ему ответил второй.
Враг в оврагах рыщет —
Браги карлов выкормыш
Спутал путь загонщикам…
Бежать уже приходилось по щиколотку в снегу.
Позади встревоженно перекликались саксы.
– Путникам спасение…
Гуннар с разбега вломился в кустарник. Снег, укрывший листья и колючие ветви, разлетелся клочьями, как раздутая ветром овечья шерсть.
– Живей! – поманила рукой Рианна. Она – даром что жительница подземелий – была единственная, кто не запыхался. Пикта выглядела такой же свежей и бодрой, как и вчера утром.
Вошел в терновник Олаф, осторожно придерживая Рагнара. Нехорошо будет, если раненый товарищ, напоровшись на колючку, лишится глаза по его вине. Следом – Хродгейр с Марией на руках.
Настал черед Вратко.
Словен оглянулся напоследок и увидел сквозь мутную пелену снегопада очертания рыцаря на белом, будто бы призрачном коне. Рядом с первым саксом появился второй, прорисовавшись, как узор на боку ковша проступает под рукой резчика-умельца.
И вдруг…
Как во время памятного сражения у Стэмфордабрюгьера, неведомая сила сдавила горло, сжала стальным обручем ребра. Язык онемел, стал вдруг непослушным и тяжелым.
– Уходи, не спи! – толкнул его Игни.
Но парень не мог сделать и шагу.
– Давай же! – Викинг легонько толкнул его в плечо, но и этого оказалось достаточно, чтобы новгородец пошатнулся и рухнул на колени.
Но, даже теряя сознание, он увидел за спинами рыцарей черную тень, раскинувшую руки-крылья и обратившую лицо к пасмурному небу. Из ничего возникло понимание – это отец Бернар, вновь взывающий к Иисусу Христу. Сила Белого Бога без труда переламывала заклятие, наведенное висами. Снег поредел, между тучами засверкали золотыми лучами солнца редкие пока еще прогалины.
«Это конец, – пробилась сквозь басовитый гул непрошеная мысль. – Мне с монахом не совладать. Сейчас нас всех здесь порешат»…
Сильные пальцы вцепились Вратко в воротник, рывком поставили на ноги.
– Уходи! – хрипло выдохнул Хродгейр парню на ухо. – Ты сделал все, что мог. Теперь мой черед.
«Он же сам говорил, что висы, им сложенные, чародейской силы не имеют»…
Но Черный Скальд не надеялся на волшебство. Он вытащил из ножен меч, взмахнул пару раз на пробу, рассекая стылый густой воздух.
– Погоди, вождь, я с тобой. – Гуннар встал рядом.
– И я… – сделал попытку развернуться Олаф.
Игни держал на руках королевну – когда только Хродгейр успел ее передать? – и взгляд молодого викинга выражал горячее желание рубиться плечом к плечу со старшими товарищами.
– Нет! – отрезал Хродгейр. – Вы уйдете. Головой мне отвечаете за Марию! – Скальд взял кормщика за плечо. – Я не буду драться один против всех. Я уведу их и разыщу вас. Поверь мне, старый дружище…
Гуннар зарычал. Пробормотал под нос что-то вроде «троллье дерьмо им в глаза и в уши», потащил новгородца за собой. Вратко шел, не разбирая дороги. Больше всего ему хотелось упасть в снег, свернуться калачиком и заснуть.
Позади слышались пронзительное ржание коней, хриплые выкрики, лязг железа. Видимо, на саксов «один против всех» не распространялось.
На голос Рианны, упрямо повторявшей одно и то же, словен вначале не обратил внимания. Звуки с трудом пробивались к затуманенному сознанию.
