Но владелец не хотел продавать рисунки. Тогда старик достал свою записную книжку и позвонил какому-то Феде и договорился о встрече. На следующий день у владельца рисунков взломали дверь квартиры, но ничего не взяли. Владелец врезал новые замки и поставил квартиру на охранную сигнализацию, но квартиру взломали на следующий день и снова ничего не взяли. И так взламывали четыре раза. Милиция приезжала через пять минут, так было записано в договоре, а однажды даже через три минуты, но квартиру вскрывали за минуту.
То ли владелец все понял, то ли ему надоело менять замки, и он продал рисунки старику.
Ей хватило бы двух минут, чтобы снять картины, достать с антресолей папки с рисунками и этюдами, вынуть из замурованной в стене трубы монеты, а из учебника «Колхозное право» — доллары. Но старик не познакомил ее с Федей, который вскрывал двери.
Она достала свою записную книжку, выписала телефоны диспетчеров по лифтам и сантехнике, но не могла вспомнить ни их лиц, ни имен. Она вызывала, платила, давала на чай, не заводя разговоров и не всматриваясь в их лица. А чего всматриваться, если они менялись по несколько раз в году.
Она выписала телефоны мужчин, с которыми спала и давно, и недавно. Наверное, они могли оказать ей такую услугу: или сами взломали бы дверь, или попросили своих приятелей, которые умеют взламывать двери. Но не взломают, потому что не мужчины бросали ее, а она бросала мужчин.
На сегодня у нее оставался старик и один запасной мужчина, не иметь запасного — все равно что не иметь хотя бы небольшого счета в сберегательном банке.
Он мало зарабатывал, но у него был автомобиль. Ее мать, выйдя на пенсию, все лето жила на даче, и она привозила ей продукты на его машине. Такие же продукты все дачники покупали в магазине на станции, но дороже, чем на оптовым рынке. Раз в неделю она ездила на оптовый рынок и закупала еду для матери и старика.
После поездки на дачу ее запасной мужчина обычно говорил:
— Пришел час расплаты!
Она набрала номер его телефона.
— Приезжай! — сказала она ему.
— Что-нибудь случилось? — спросил он.
Конечно, удивился. Сегодня понедельник, неделя только начинается, и рынки по понедельникам не работают. Конечно, она могла сказать:
— У меня проблема.
И у него нашлись бы проблемы: с трамблером, карбюратором, срочной работой… Кому охота идти в гараж и пилить из одного конца Москвы в другой почти в час ночи. И она сказала то, чего ждет от женщины каждый мужчина:
— Ничего не случилось. Просто я тебя хочу.
— Буду через сорок минут, — тут же ответил он.
Пока он ехал, она колебалась: лечь с ним сразу, а потом рассказать о квартире старика или вначале рассказать, а потом лечь.
Если рассказать вначале, он может засомневаться и отказаться. Она решила рассказать потом, мужчины, получив свое удовольствие, расслаблялись.
Когда он лежал расслабленный, она рассказала о старике, картинах, золотых монетах и долларах в учебнике «Колхозное право».
— Может быть, старик вписал тебя в завещание? — предположил он.
— Может быть, — согласилась она.
— Тогда подождем.
Он искал ходы к отступлению.
— А если не вписал?
Он молчал.
— Мне надо всего две минуты. Я знаю, что и где спрятано. Никакая милиция раньше, чем через пять минут, не приезжает. А соседка выгуливает собаку с семи до семи тридцати пяти. Тридцать пять минут, если никого не встретит из знакомых.
— Я никогда не вскрывал квартиры.
— Найди, кто может вскрыть. Я за это дам пять тысяч долларов. На эти деньги можно купить машину. Рискую только я. Человек вскрыл и ушел, ты вообще можешь не появляться. Зато сразу покупаем загородный дом, квартиру улучшенной планировки, джип «мицубиси».
«Мицубиси», самый большой по размерам, стоял во дворе ее дома, все остальные машины были меньшего размера.
— Я знаю, кому продать картины и в какой зарубежный банк положить деньги. Только процентов с вклада мы будем получать тысяч сорок долларов в год. Это больше, чем по три тысячи в месяц.
Он молчал, но она знала — он считает.
— Я подумаю, — сказал он.
Уже не безнадежно. Надо дожимать.
— Думать надо быстро. Через двое суток прилетает его дочь.
О прилете дочери она узнала в диспетчерской киностудии. Отдел кадров заказал машину в аэропорт для ее встречи.
— Я тебе позвоню завтра, — сказал он и погладил ее бедро. Он всегда был робким в своих просьбах. Поощрить или отказать?
— Нет, — сказала она. — Завтра позвонишь, завтра и получишь!
Ее всегда удивляли мужчины, которые, как мальчишки, не могли обойтись без жвачки или сладкого. Соседский мальчишка, требуя кока-колу, кричал:
— Хочу, хочу, хочу!
И топал ногами, и бросал на пол все, до чего мог дотянуться. Когда вырастет, наверное, будет кричать женщине:
— Хочу, хочу, хочу!
И бить посуду.
Она прождала весь следующий день, но он не позвонил. Позвонила она. Его телефон не отвечал. Она поехала к нему. В окнах его квартиры не было света. Затаился. Не подходит к телефону, не зажигает света и даже не включил телевизор, потому что при включенном телевизоре стекла окон бликуют.
Он позвонил утром и радостно сообщил, что нашел человека, который ей поможет.
И она поняла. Он позвонит еще раз, что необходимый человек задерживается, потом позвонит еще раз, что необходимый человек поехал вскрывать квартиру своей тещи, которая потеряла ключи, или у нее залило квартиру, и перенесет встречу на утро, а утром прилетает дочь старика.
Все произошло по предполагаемому сценарию. Только нужный человек вскрывал не квартиру своей тещи, а сейф начальника у себя на работе. Она проигрывала. До прилета дочери старика оставалось меньше суток.
Поздно ночью она позвонила в реанимацию.
— Умер час назад, — ответили ей.
Доктор из «Скорой помощи» позвонил ей утром.
— Вчера, — начал он.
— Я знаю, — ответила она.
— Я хотел бы приехать к вам и выразить соболезнование лично.
Она поняла, как он выразит соболезнование, но все-таки продиктовала свой адрес.
— Я буду через пятнадцать минут, — сказал доктор. И она поняла, что он звонит из машины. Что ж, пусть приедет. У врачей много разных знакомых. Может, он найдет слесаря, который вскроет дверь старика. У нее оставалось еще несколько часов.
Она подошла к окну через пятнадцать минут и увидела, как во двор въезжает машина «Скорой помощи».
Доктор вошел в белом халате и с букетом чуть завядших алых роз. Кто-то из родственников пациентов подарил накануне, и медсестра не сразу поставила в воду или поставила, но не бросила в воду кусок сахара.
