запястье легли простые механические часы с ручным подзаводом. В вопросах аксессуаров я страшный ретроград. Смартфон показал сообщение от Хикари – она уже ждала меня у дома. Проверив корсет (ребра еще не до конца срослись) и взяв трость, я вышел из квартиры.
Хикари помчала меня к зданию Министерства внутренних дел. Я смотрел в окно на заснеженный Токио, прокручивая в голове возможные вопросы комиссии. По радио негромко пел Фрэнк Синатра, его бархатный голос странно гармонировал с зимним пейзажем за окном. Хикари, видя мое состояние, не отвлекала вопросами, справедливо полагая, что у меня все под контролем. В целом, так оно и было.
У здания Министерства толпились журналисты. Это тоже было частью плана. Прихрамывая, я прошел внутрь, где офицер охраны проводил меня в помещение, напоминающее актовый зал. За трибуной восседали восемь человек, среди которых я узнал только Кэндзи и Нагаву.
Меня подвели к столу перед возвышающейся трибуной. Зал напоминал судебное заседание, где я был подсудимым. "А судьи кто?" - вспомнился классик. Председательствовал на этом судилище, иначе назвать сегодняшнее собрание язык не поворачивался, сам Министр внутренних дел Кэндзи.
Я подошел к столу, вежливо поклонился и, не дожидаясь разрешения, сел. Среди присутствующих прошелся возмущенный шепоток. Еще бы, я не дождался разрешения от самого старшего присесть, что противоречило японской культуре и принятым деловым обычаям. Мое поведение можно было расценить как плевок под ноги. И свое неуважение я высказывал в первую очередь Кэндзи, который после моего пренебрежительного жеста побогровел от злости.
Согласно обычаю и этикету, я должен был представиться и доложить о прибытии, но делать этого, конечно, не собирался. Пауза затягивалась. Я демонстративно посмотрел на часы. В зале сгустилась напряженная тишина. Еще один удар по репутации Кэндзи. Со стороны остальных членов комиссии послышались покашливания. Тут Кэндзи не выдержал. Раунд остался за мной.
- Патрульный Такаши Сайто! - процедил он.
- Так точно, господин Министр, - я вежливо и спокойно ответил.
- Вы понимаете, по какому поводу мы здесь сегодня находимся?
Я коротко кивнул.
- Мы решаем вопрос о том, будет ли Министерство выдвигать против вас обвинения в превышении должностных полномочий, самоуправстве и неправомерном применении служебного оружия.
Я равнодушно пожал плечами.
- Мы ознакомились с Вашим докладом. Вы подтверждаете все написанное там?
- Подтверждаю в полном объеме.
В эмоциональном фоне Кэндзи я почувствовал торжество. Сейчас нужно быть очень внимательным.
- То есть вы подтверждаете, что, получив информацию о готовящемся террористическом нападении, не передали ее вашему начальнику или другому вышестоящему должностному лицу, после чего направились на АЭС «Токай», где захватили гражданский автомобиль и проникли на станцию, где, действуя безрассудно, спровоцировали взрыв, чуть не устроив ядерный инцидент?
А этот старый интриган хорош. Он красиво развернул все произошедшее с другого ракурса. Здесь не было правильного ответа. Если я отвечу «да», тут все понятно – я вроде как признал вину, меня в тюрьму, Нагаву на пенсию. Ответив «нет», Кэндзи задаст вопрос: «Но ведь эти события написаны в вашем докладе?» Я отвечу «да» , и вот я снова признал вину.
Конечно, этот прием мог бы сработать, будь я молодым неопытным полицейским Такаши Сайто, но я им не был. Поэтому ответил:
- Уважаемый министр, согласно уголовно-процессуальному кодексу Японии, в статье о правилах ведения допроса указано, что задавать наводящие вопросы запрещено. Ваш вопрос был наводящим, то есть в самом тексте вопроса уже был заложен ответ. Поэтому не отвечать на него я имею полное право. О готовящемся теракте я никому не сообщил, поскольку опасался агента террористической организации, внедренного в какую-либо структуру. Полагаю, пример Ишиды продемонстрировал такую возможность. Остальные мои действия подпадают под юридические институты «необходимая оборона» и «крайняя необходимость». Надеюсь, вы о таких слышали. Все эти события я подробно изложил в своем докладе. На него я и ссылаюсь в дальнейшем. Что касается решения комиссии о том, предъявлять ли мне обвинение, оставляю на усмотрение комиссии, но не вижу в своих действиях признаков деяния, которое бы попадало под какую-либо статью Уголовного кодекса Японии.
Все присутствующие смотрели на меня с удивлением. А министр еще и со злобой. Так, у меня появился очередной враг. Плодятся у меня как вши у бездомного. Полагаю, они не ожидали от меня такой отповеди.
И этот раунд остался за мной. Однако, это был еще не конец.
Министр кому-то махнул рукой, и на экране, стоявшем на стойке перпендикулярно ко мне и к трибуне, появилось изображение избитого Масао Ишиды, привязанного к стулу. Конечно, о том, что именно я довел Ишиду до такого состояния, я в докладе упустил. Забыл, с кем не бывает.
- Скажите, что запечатлено на фотографии? - Кэндзи не унимался.
- Очевидно, какой-то сильно избитый мужчина, - спокойно ответил я и не удержался от колкости, - Надеюсь, вы сообщили в полицию?
Кто-то в комиссии закашлялся.
- Не паясничайте! - рявкнул Кэндзи, - Это человек, который изображал Масао Ишиду. Как он оказался в таком состоянии?
- Очевидно, его кто-то избил. Предвосхищая ваш вопрос о том, кто это сделал, скажу, что не обладаю достаточной компетенцией, чтобы на него ответить, - с этими словами я изобразил вежливую улыбку, больше похожую на собачий оскал. После этого я немного направил на Кэндзи страха, от чего тот вздрогнул.
- Согласно вашему докладу, при похищении детектива Ватанабе на складе, вы застрелили одного из нападавших. Согласно отчету о вскрытии, у него было обнаружено одно пулевое ранение. В Вашем пистолете не хватает двух пуль. Поясните, где еще одна пуля? – тут Кэндзи стал буквально излучать злорадство.
Да блин! Я совсем забыл, что пустил пулю в воздух, когда пугал тех придурков, что следили за мной в Вакканае. Потеря патрона, строжайший дисциплинарный поступок в полиции Японии, за это легко можно заработать увольнение. Столько событий, а такая мелочь, конечно, меня не погубит, но репутацию подмочит.
- Все просто, - с улыбкой ответил я, - Первым выстрелом я промахнулся. А вторым попал. Мне следует поискать пулю? – все понимали, что хрен ты там, что найдешь. А если мои слова нельзя проверить, то и говорить о их ложности также не приходится. Как говорится, бремя доказывания лежит на стороне обвинения.
Но сколько будет еще длиться этот цирк? Тут мне на помощь пришла Нагава.
- Я полагаю, что ответы Такаши Сайто абсолютно однозначны и достаточны для того, чтобы комиссия могла приступить к принятию решения. Сайто-сан, у вас еще что-либо добавить?
- Спасибо,
