четыре года, что идёт война, пролито довольно много крови. Если мы попадём в его руки, он потребует суда над тобой!
– Он не пожалел старых большевиков, не пощадит и нас! – в этом мнении Гитлер был давно уверен. – Опьянение близкой победой затмило его разум, он почувствовал вкус крови, на компромисс он не согласится. Человек из стали. Одним словом, Сталин. В русский плен я не собираюсь, меня всё равно убьют. Это истина, что диктует мне моя жизнь, а она у 56-летнего старика слишком коротка для самоубийственных решений. До последнего вздоха, дорогая Ева, будем говорить истину.
Время апреля текло неторопливо и ровно, и Гитлеру казалось, так будет продолжаться ещё лет пять, а то и десять. Хорошо, что у него есть Ева, та женщина, которая пойдёт за ним везде, куда бы он её ни позвал. Такую преданность стоило вознаградить, но пока ещё рановато думать об этом, ей придётся подождать своего счастья, а оно скрывалось не за горами. Внимание диктатора привлёк непонятный шум в коридоре, раздались возбуждённые голоса. Всё стихло у его дверей. Фюрер весь напрягся, ожидая, что сейчас к нему войдут соратники, арестуют и свергнут его режим. Но события стали развиваться по иному сценарию. Ну, мог ли Гитлер этого ожидать?
Отворилась дверь и Гюнше произнёс, входя:
– Мой фюрер! К вам на приём назойливо напрашивается личный врач рейхсфюрера! Он прибыл в Берлин не один, в пути сюда его сопровождает конвойный батальон СС.
– Пригласите этого эскулапа! – потребовал фюрер.
В сопровождении Бормана врач навестил Гитлера и прямо на пороге отдал нацистский салют.
– Какие новости вы нам привезли? – в вопросе Гитлера врач уловил одно лишь любопытство.
Испытывая невольную дрожь в коленях, лицезрея фюрера, врач произнёс:
– Мой фюрер! Я послан к вам рейхсфюрером. Охрана батальона СС поможет вам покинуть Берлин.
– Покинуть Берлин? – задавшись вопросом, Гитлер подозрительно покосился на врача. – Нет, никогда.
– Но, мой фюрер! – врач был близок к панике. – Но что я скажу рейхсфюреру? Он отдал мне личный приказ вывезти вас в более безопасное место, чем Берлин!
– Скажите моему верному Генриху, что фюрер остаётся в Берлине. Фюрер нужен немецкой нации именно в Берлине, а не где-нибудь в другом месте, пусть и безопасном для моей персоны. Падёт Берлин, вместе с ним паду и я! Выбора у меня как фюрера рейха не осталось. Передайте Гиммлеру – я сам вправе выбирать, где мне находиться. Благодарю за визит. Ступайте!
Получив такой отказ, врач, удручённый и растерянный, нерешительно, но всё же вышел из комнаты. Вместе с ним вышел и Борман. Только что происшедшее здесь заставило Гитлера призадуматься: «Что это было? Что таилось в этом визите вежливости? Безопасность или попытка Гиммлера сдать его врагам как военный трофей?». Не отыскав ответы на эти вопросы, Гитлер сел в кресло. В СС решили, что дни его сочтены.
Зазвонил телефон. Дрожащей рукой фюрер снял трубку с рычага и промолвил:
– Я слушаю!
– Мой фюрер! – голос принадлежал Кейтелю. – Наступление армии Венка провалилось. Намеченный район сосредоточения у Ютеборга захвачен неприятелем.
Гитлер мгновенно оценил ситуацию.
– Кейтель! Я приказываю вам заставить Венка начать наступление без предварительного сосредоточения.
– Но это невозможно, мой фюрер!
У Гитлера от гнева даже дух захватило, но он сдержался.
– Это возмутительно! Войска Венка, как мне докладывал Кребс, должны были наступать на Ютеборг для соединения с 9-й армией Буссе. Вместе они должны были ударить на берлинском направлении. Отметите в сторону свои колебания, генерал-фельдмаршал! Делайте то, что я приказываю, история нас рассудит.
Не попрощавшись, Гитлер положил трубку и, заложив руки за спину, принялся бегать по комнате.
Сейчас ему было необходимо чётко обдумать свои дальнейшие действия. Фюрер не колебался и, остановившись посередине ковра, громко позвал:
– Гюнше!
– Я здесь, мой фюрер!
– Немедленно пригласите ко мне Бормана!
– Слушаюсь, мой фюрер!
Отдав устный приказ, Гитлер возвратился в своё кресло. Ждать пришлось недолго. В дверном проёме появился Борман.
– Борман!
– Да, мой фюрер!
– Где ваша семья?
– Она не смогла добраться до Берлина; русские танки перерезали им путь сюда. – Эти слова Бормана были не тем, чем стала реальная действительность.
– Не оправдывайтесь, Мартин! У нас есть проблемы поважнее, чем прибытие вашей семьи в бункер. Нам будет достаточно детишек Геббельсов. Так вот. Немедленно пошлите гросс-адмиралу Дёницу моё следующее указание.
Заинтригованный Борман, поближе подойдя к фюреру, принял из его рук листок и глазами пробежал строки следующего содержания: «Битва за Берлин – битва за судьбу немецкого народа. Все другие задачи и факты имеют второстепенное значение. Поэтому я прошу вас поддержать эту битву, а если будет необходимо, даже за счёт отсрочки выполнения задач военно-морского флота. Необходимо обеспечивать подтягивание всех сражающихся фронтов в город наземным, воздушным и морским путём».
– Гениально, мой фюрер! – вслух произнося хвалебные слова, про себя Борман невольно подумал: «Вряд ли Дёницу будет сейчас до тебя, Адольф. Мне с трудом верится, чтобы хотя бы одно из подчинённых Кейтелю и Йодлю соединений вермахта
