дальше избавляется. Готовятся распри между родами, но он предусматривает и это, создавая фракцию «Кардинал», где собирает выгодных ему людей.
Харитон знал о планах Дисада и преждевременно разрушил некоторые из них, избавившись от Элезет. Тамби нужно жениться на принцессе для узаконивания собственных позиций. Если над решением знати поработал бы сам Даниэль, контролировать многотысячное войско из представителей самых разных рас, которое обязательно направит Адрианн Стаури, даже мощнейшему телепату неподвластно. Грегори ищет, вероятно, мертвую принцессу. Ему она очень нужна, как бы он ни юлил, Тамби должен стать императором, пока это не сделал невыгодный ему Харитон Реневальд. Если на трон сядет основатель «Кардинала», сумеречный император также не одобрит этого, поэтому быть не только революции и атаке со стороны Дайида, но и войне против сумеречных.
А теперь следующее. Сумеречный император не знает главного: у Харитона философский камень, считающийся мощным рассеивателем. Если Реневальд даст его в руки телепата, помимо успокоения толпы во время бунтов, герцог без труда справится даже с миллионным войском. Вспоминая расчеты, я убедилась в этом сама.
Остается последнее. Реневальд не такой простак, которым активно желает казаться, увидев ту, что, по его мнению, является телепатом, он, привыкший доверять только себе, находит доказательства. Он предвосхищает каждый ее ход и тем самым совершает свой. Он понимает, что его пытаются соблазнить, и отлично осознает, что перед ним фальшивая распутница, но ради приличия ломается несколько раз, чтобы впоследствии идеально отыграть роль страстного любовника. Только в одном месте герцог допускает ошибку. Шлюх не принято целовать, мы принимаем своими ртами столько членов, что сама мысль об этом чужим внушает брезгливость.
Утром не было дела до таких мелочей, но сейчас мозг работал, прокручивая каждую деталь и заставляя меня обращать на нее внимание.
Рано или поздно, чтобы выжить, мне придется поступить так же, как и сам Харитон, принять на себя образ влюбленной дуры и отыграть предложенную мужчиной роль.
«Что ж, Харитон, я сделаю так, как этого хочешь ты».
— Николас, после активации камня Харитоном, тот начал действовать, но не на всех. Почему?
— А, ты уже наслышана? — оставив в покое бумаги, он плюхнулся на кресло, где обычно сидел Харитон и с самым сосредоточенным лицом читал корреспонденцию.
— Первый сбой в активации произошел в «Сладком плене», — ответила спокойно, глядя в ожидании ответа.
— Не совсем, но это мы так хотели немного досадить Грегори.
— Толкая девушку на самоубийство? — криво усмехнулась.
— Мы ответственны лишь за ее освобождение, а все остальное — путь, избранный ею самой, — философски подчеркнул он.
— Если во время революции снимутся все ошейники, то что будет с теми рабами, которые связаны с хозяевами меткой смерти? Убийство хозяина приведет и к их гибели.
— Они умрут, Сильви, — устало ответил Фламель. — Освобождать связанных гораздо дольше и энергозатратней, у нас элементарно не хватит на это времени. Но сами рабы в этот момент смогут решить, убивать ли им сородичей в угоду мести или дождаться полноценного освобождения. Мы не ответственны за все жизни. 'Ч'и'т'а'й' 'к'н'и'г'и' 'на' 'К'н'и'г'о'е'д'.'н'е'т'
— Вы ответственны за мою, — холодно заметила я. — Поговорим как взрослые. Когда раб освобождается, хозяин узнает об этом?
— Да. Не проси меня делать этого, милая. Пока что я не смогу дать тебе полноценную свободу, потому что не имею права на ошибку. Но я защищу тебя даже от Харитона, если понадобится.
— Мне не нужна ваша защита, — покачала головой. — Только небольшое ослабевание ошейника. Слегка. Чтобы я смогла нарушить один незначительный запрет. Все во благо Харитона.
— Все же ты решилась раскрыться?
— Сказать честно или юлить? — хмыкнула, скрестив руки на груди.
— Первое.
— Я хочу свободы, а Харитон обещал дать мне ее. В моих интересах помочь ему, так будет гораздо быстрее.
— В детали погрузишь? — всплеск любопытства выбился из привычного комка разнородных мыслей Николаса.
— Безусловно, старший сын лорда Дисада издавна влюблен в меня, отец в связи с этим наложил запрет на его соблазн. Запрет в принципе касался и моих телепатических способностей — на Тамби запрещено влиять, если не хочу удушения, и физиологических — мне нельзя проявлять инициативу для сближения с ним.
— Но тем не менее, ты смогла добиться того, что нужно. Полагаю, сделала это без телепатии?
— Это было слишком легко. Мальчишки так восприимчивы.
— А что скажешь насчет младшего сына? — во взгляде отразилось ехидство.
— Палач и Каратель, Даниэль умеет внушать только страх.
— Однако, отец не брал бы с собой безмозглую машину для убийств. Ты так не думаешь?
— Грегори? — решила увильнуть от догадок Николаса относительно Даниэля. Пока что я не знала, как использовать персону Даниэля в этой игре, но, естественно, я приму наиболее выгодное для себя решение. — Он бы взял. Да и любой на его месте — тоже. Это логично.
— Но почему одного сына он воспитал в принципе неплохо, а другого, более болезненного, сделал своим «гневом»?
— Мысли маркиза мне неведомы.
— Может, потому что Даниэль Дисад и есть тот самый второй телепат, Сильвия? — вкрадчиво поинтересовались у меня.
Покачав головой, я спокойно бросила:
— Людская алчность, поистине, безгранична, лорд Фламель. Когда я нашла вам телепата, то бишь себя, вы начали искать кого-то более мощного, полагаю? Ваши догадки о том, что Даниэль Дисад телепат похожи на несусветную глупость, они безосновательны и весьма тривиальны. Грегори воспитал его так, как раз из-за того, что он рос болезненным и слабым, а хозяину нравится слабость только в своей жене. Вот и все. Надеюсь, ваше любопытство утолено и моя просьба будет выполнена?
— Мне надо подумать, — мне явно не поверили. Мышление Николаса не позволяло поверить довериться моим словам. Впрочем, я поняла истинную причину того, почему он, несмотря на сомнения, ко мне так относился. Когда-нибудь данное знание пригодится.
— Надумали? — по-кошачьи подалась вперед, угадывая в чужом лице знакомые черты.
— Это точно не навредит Харитону?
— Это поможет всем.
— Беспринципность, возведенная в принцип, — покачал головой мужчина, глядя на изогнувшуюся меня. — Я понимаю, почему они к тебе все тянутся, Сильвия. Ты умеешь манипулировать, но не смей подставлять Харитона Реневальда. То, что я
