чтобы ты сказала да.
— Я не убийца. — Яс смотрела, как Кара идет к двери, ее сердце бешено колотилось, испытывая облегчение от того, что шулка наконец-то смирилась с тем, что Яс не могла этого сделать. Было безумием, что она вообще спросила. Затем она заметила, что Кара оставила яд на столе. Она подняла его и пошла за Карой:
— Ты его забыла.
Кара открыла дверь:
— Нет. Нет, не забыла.
В квартиру вошли пятеро мужчин. Суровых мужчин. Вооруженных ножами и готовых ими воспользоваться.
— Я не хотела действовать таким образом, но ты не оставила мне другого выбора, — сказала Кара. — Либо ты отравляешь Дом Совета и вытаскиваешь Джакса, либо я убью твою мать и твоего сына.
— Сука! — закричала Яс и бросилась на Кару. Она не прошла и половины пути, как один из головорезов схватил ее, вздернул в воздух и бросил на землю. Яд вылетел из ее руки, когда она скользила по полу.
— Оставьте ее в покое, — крикнула Ма, вставая, чтобы помочь, но другой мужчина помахал ножом перед ее лицом. Ма села обратно.
Потасовка разбудила Малыша Ро, и он заплакал. Яс, пошатываясь, поднялась на ноги, но Кара первой добралась до мальчика и подхватила его на руки.
— Не делай глупостей, — сказала Кара, приставляя нож к горлу Ро. — Никто не хочет причинить боль тебе или твоей семье.
— Тогда отпусти его, — прорычала Яс.
— Отпущу, если ты сделаешь так, как тебе говорят, — сказала Кара.
— Ты причинишь ему боль, и, клянусь всеми Богами, я тебя убью.
Кара улыбнулась:
— Да? Ну, сначала тебе нужно убить еще триста человек.
— Я не собираюсь этого делать.
— Не испытывай меня, Яс. Не испытывай меня. — Кара подала знак одному из своих мужчин, который схватил Ма и заломил ей руки за спину.
— Отстань от меня, — закричала Ма, но мужчина просто усадил ее на стул.
— Она — старая женщина, — закричала Яс. — Оставь ее в покое. — Мужчина ее проигнорировал. Яс пришлось просто стоять и смотреть, как он привязывает Ма к стулу. Она чувствовала себя такой беспомощной.
— Скажи да, — сказала Кара, — или мы убьем твою мать прямо сейчас. Ты можешь смотреть, как она умирает, а потом думать о том, что почувствуешь, когда следующим мы убьем твоего сына.
Яс никогда никого не ненавидела так сильно, как она ненавидела Кару в тот момент. Даже Черепа, убившего ее мужа:
— Ты — гребаная сука.
— Да или нет, Яс. Что это будет?
— Да.
40
Тиннстра
Гора Олиисиус
Черепа были повсюду. Они кричали друг другу, продираясь сквозь подлесок, даже не пытаясь вести себя тихо. Тиннстра понятия не имела, сколько человек пережило нападение Аасгода, но, похоже, их было много. Слишком много.
Тиннстра и Зорика бежали так быстро, как только могли — или, скорее, так быстро, как только могла Зорика. Спотыкаясь в темноте и пошатываясь, скользя по снегу и слякоти, Тиннстра пыталась вспомнить этот район со времен своей студенческой жизни. Должен был быть путь из подлеска. Путь к горе.
Где-то есть река. Если бы они смогли ее найти... Она знала, что река ведет на юг — но Черепа не давали ей ни времени подумать, ни времени отдохнуть.
Зорика зацепилась ногой за корень и тяжело упала. Слезы хлынули потоком.
Тиннстра ее подняла:
— Все в порядке. Ты просто упала. Нам нужно продолжать идти.
— У меня болит нога.
— Я знаю, любовь моя. — Тиннстра провела руками по лодыжке девушки. Похоже, ничего не сломано. — Будь сильной еще немного, ради меня. Нам нужно идти.
Зорика покачала головой, оттопырив нижнюю губу:
— Я не могу.
— Ты такая храбрая. Мы отдохнем минутку, а потом сможем продолжить. — Тиннстра прислушалась к приближающейся погоне. У нас нет ни минуты.
— Я хочу пить.
Тиннстра полезла в сумку с едой, которую все еще несла, за бурдюком с водой и поняла, что у нее его нет. Дерьмо.
— Извини. Я оставила воду в комнате. Мы скоро найдем немного. Нам просто нужно снова двигаться.
Зорика вызывающе покачала головой:
— Я не могу.
— Ты должна. Черепа приближаются. Нам нужно уходить. Не волнуйся, поблизости есть речка. Там мы будем в безопасности. — Клянусь четырьмя богами, сколько раз я повторяла девочке эту ложь? Нигде не безопасно. Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной, скрыть страх, бушующий внутри нее. Панику. — Мы можем отдохнуть минуту или две и перевести дыхание, а затем снова пойдем.
Один. Два. Она взяла Зорику за руку и выдавила из себя улыбку, в то время как девочка изо всех сил старалась перестать плакать. Двадцать пять, двадцать шесть. Каждая секунда на счету. Черепа приближались. Сорок. В темноте их голоса эхом отдавались от деревьев. Шестьдесят.
— Пора уходить.
— Я не хочу. — Девочка скрестила руки на груди, отказываясь двигаться.
— Я знаю, что ты не хочешь, но мы должны. — Тиннстра оглянулась на Котеге. Времени на споры или дискуссию не было. — Они убьют нас, если поймают.
— Нет, не пойду.
— Зорика...
— Нет!
У них не было времени. Тиннстра посадила ее на бедро и крепко держала, пока Зорика извивалась и лягалась, и побежала изо всех сил. Девочка была тяжелой, и ее сопротивление усложняло задачу в десять раз, но другого выбора не было. Все, что она могла сделать, это держаться впереди Черепов и молиться. Она оставила сумку с едой, не в силах нести его и девочку одновременно. Если они не уйдут, еда будет наименьшей из их неприятностей.
Они производили слишком много шума, но что еще могла сделать Тиннстра? Они не могли умереть вот так, не после всего, через что им пришлось пройти. Она рискнула оглянуться — и земля исчезла под ней.
Они упали, крича и скользя вниз по склону. Тиннстра держала Зорику и молилась. Было так темно. Мир был просто размытым пятном деревьев, листьев, снега и обрывков неба.
Колено Тиннстры ударилось о камень, ее закружило. Она перестала держать Зорику. Еще один камень врезался ей в локоть. Вспыхнула боль, но не было времени как следует ее осознать. Тиннстра царапала землю, цепляясь за что попало, но ее пальцы натыкались только на слякоть и лед. Она набрала скорость.
Где-то вскрикнула от
