сколько вони было… И это я виновата, а не он!
Галина Сергеевна приехала после обеда.
Я сидела за кухонным столом и продолжала дальше писать свой роман.
Описывала натянутые отношения главной героини, Анастасии, с ее парнем.
Просто начала писать об этом на эмоциях, когда Сергей в очередной раз довел меня своей показухой.
Надоели эти мужики. Ни черта нормально объяснить не могут.
— Здравствуйте, мои хорошие! — Галина Сергеевна сняла туфли и прошла в квартиру.
— Привет, — сухо ответил Сергей. — Ты сегодня поздно.
— Я решила приехать попозже. А где Настя?
— Вон сидит, — с особой неприязнью произнес он, кивнув в мою сторону.
Я не выдержала и отшвырнула ручку.
— Мог бы и повежливее! Корчишь из себя бедного обиженного мальчика! Эгоист чертов!
— Чья бы корова мычала!
Я снова не сдержалась.
— Я сейчас развернусь и уеду. И твоей девушкой будет правая рука!
— Да за ради бога!
— Эй, вы чего ссоритесь? — воскликнула Сережина мама. — Вы только приехали, а уже ругаетесь, как муж и жена!
— Этот обиженный мальчик даже не удосужился объяснить, что к чему! — заявила я.
— Она навела порядок в моей квартире, пока меня не было. И меня это взбесило. Я тут храню ценные для себя вещи, и не дай бог что — то пропадет…
— Еще один Плюшкин!
— Ну хватит, ну! Что вы как дети малые! Вы же у себя одни. А ну иди сюда… — она взяла Сергея за руку и подвела его ко мне. — Дай свою руку, — обратилась женщина. Я начала сопротивляться, но все же сдалась. — Давайте, миритесь. И поймите уже наконец: родители не вечные. Я помру, и ты, Настя, тоже останешься одна. Вы должны быть вместе, понимаете? Ну же! Поговорите между собой уже по — нормальному!
Я посмотрела на Сергея, не скрывая своей обиды.
Он тоже поджал губы. В его глазах заблестели слезы.
И я, не выдержав, разревелась.
Как же я его люблю!
Мы коснулись рук друг друга, и Сергей, не сдержавшись, прижал меня к себе.
— Прости меня, котенок. Я идиот.
Я ничего не ответила, глотая слезы.
Этот человек был мне очень дорог.
Я очень сильно привязалась к нему.
Не дай бог что — то случится. Я просто этого не переживу.
Галина Сергеевна просто сияла от счастья, заметив, как мы обнимаем друг друга.
— Ну вот и хорошо. Больше не ссорьтесь, никогда! А если все — таки поссоритесь, знайте, что жить друг без друга не сможете. Так, а где у вас здесь чай? — сменила она тему. — Анастасия, будь добра, поставь чайник. Мы немного почаевничаем.
Я кивнула и, налив в чайник воды, включила его.
Сергей выставил кружки на стол и сел.
Пока чайник грелся, я обняла Сергея за шею и уткнулась носом в его серебристые волосы.
Они так кайфово пахли. Незабываемый запах.
— Я уже вижу, как обстоят у вас дела. Милые бранятся только тешатся. Ни одна семейная пара не обходится без этого, — заметила Галина Сергеевна, и ее слова, к моему великому счастью, мною были пропущены мимо ушей.
Хотя это звучало довольно странно.
Мы с Сергеем знакомы всего ничего, и нужно больше времени, чтобы узнать друг друга поближе.
Но я не думаю, что Сергей останется, если узнает всю правду обо мне.
Или за него снова все решит его мама?
В любом случае, ее ванильный треп я пропустила мимо ушей. Женщина без устали ворковала, какая мы идеальная пара, и уже видит нас обрученными в далеком будущем.
Пусть будет так. Это ее право.
Строить планы, которые потом рассыпятся, как песочный замок.
Наши совместно прожитые дни летели словно обезумевшие.
Нам не хватало всего: времени, любви, страсти. Хотелось еще и еще.
Сергей даже брал меня к себе на работу, боясь, что наведу новый марафет в его квартире.
Это была пятница тринадцатое.
Интригующее начало, верно?
В семь утра Сергей поднял меня с кровати.
— Вставай, котенок. Ты сегодня уезжаешь вместе со мной на работу.
Меня это очень сильно удивило.
— Почему? Что случилось?
— Ничего не случилось. Просто боюсь, что ты снова устроишь очередную уборку. Я этого не переживу, — усмехнулся он, целуя меня в губы. — Так что, поднимайся и иди в ванную. Я пока заправлю постель.
Я пожала плечами и ушла мыться.
Нового скандала на новом месте мне совершенно не хотелось.
Да и он прав. Это же его квартира, а я пока что в ней никто. Как бы грубо это не звучало.
Мы собрались за считанные минуты и поехали к нему на работу через весь город.
Центр города, на самом деле, плохо помню, кроме Волгоградской, где находится моя любимая психушка.
По иронии судьбы именно там мы с Сергеем и познакомились.
Подъехали к стеклянному зданию.
Сергей припарковал машину сравнительно недалеко — парковка располагалась через несколько метров от входа в здание. В этом месте уже скопилось большое количество иностранных автомобилей, рядом с которыми крутились мужчины чуть помладше Сергея.
Мне тогда показалось, что он тут самый старший. В плане возраста.
Его кабинет находился на самом последнем этаже, в конце коридора. На двери висела золотистая табличка с надписью:
“Заместитель начальника С.С. Ловушкин”.
Сергей достал из кармана ветровки связку ключей и отпер дверь.
И вошел внутрь. И я следом за ним.
Его кабинет был в каких — то бледно — розоватых оттенках, словно дамская комната.
Хотя откуда мне знать, как она выглядит.
Компьютерный стол. Небольшой диванчик. Шкаф в углу. И… всё.
Больше ничего.
— Проходи. — Сергей бросил ключи на стол. — Садись, — и кивнул на диван.
Я как всегда прихватила с собою тетрадку со своим романом.
Чтобы писать, пока Сергей работает над своими документами, коих было преогромная куча, лежавшая на столе.
Он перебрал стопку бумаг, хаотично разбросанных на столешнице, и недовольно цокнул.
— Сегодня еще больше, чем вчера. Они там что, совсем ошалели?
Я промолчала.
— Ладно. Я сяду работать, а ты пока занимайся своими делами. Если приспичит курить, вот пепельница.
Сергей вытащил стеклянную пепельницу из — под завала бумаг.
— Только не отвлекай меня, хорошо? Если что, позову.
Я пожала плечами.
Мне было безумно интересно и одновременно немного страшно: а вдруг нас вместе кто — то увидит?
Из — за своей закрытости старалась хранить все свои новшества при себе, боясь осуждения.
Меня могут неправильно понять. Или просто начнут высмеивать.
Но мои страхи не подтвердились.
До самого вечера все было тихо и спокойно.
Темнело уже намного раньше, чем в летнее время, и я, заметив, как медленно темнота опускается на
