лице, потому что Морена вдруг добавила с улыбкой:
— Не волнуйся, тебе не придется долго ждать.
* * *
Когда Морена ушла, Лисса мертвой хваткой вцепилась в сестру.
— А теперь ты мне расскажешь, почему тебе не сидится дома.
Хелена отвела взгляд и вздохнула. Было видно, что ее ответ не предназначен для ушей сестры.
— Ты не поймешь меня, ты ведь осталась человеком. А я вампир. Остин оказался абсолютно прав — мне нет места среди людей. Я опасна для них, а они все время так близко… Я не хочу никому навредить. Но может так случиться, что я просто сорвусь. Понимаешь?
— Теперь понимаю. Тебе будет уютней там, да? Здесь ты чувствуешь себя чужой.
Хелена посмотрела на сестренку с бесконечной нежностью.
— И ты не осуждаешь меня?
— За что? — искренне удивилась Лисса. — Ты не виновата в том, что стала… другой. Твоего согласия ведь не спросили, когда превращали тебя в чудов… я хотела сказать, в вампира.
Хелена усмехнулась.
— В чудовище, да. Все верно.
Мелисса смутилась.
— Я вовсе не считаю тебя…
— Мне хватает того, что я считаю себя такой. Мне необходима кровь, и с этим ничего не поделаешь.
— Но где же ты брала ее все это время, пока мы дома?
Хелена смущенно отвернулась.
— У отца целое стадо коз, помнишь? — буркнула она неохотно. — Я захаживала к ним, когда он не видел.
— О господи, — поморщилась Лисса. — Не рассказывай мне этих ужасов.
— Но я обязана тебе это рассказывать! Я не хочу, чтобы у тебя было обо мне неверное представление. Ты должна знать, кто я такая.
— Ты — моя сестра. И что бы ни случилось, ты ею останешься. Так что мне все равно, человек ты или кто-то еще. Поняла?
Глава 32
Он шел по темной дороге. Он не знал, куда идет и зачем. Просто шел.
Во мраке, в холоде, в пустоте…
Без цели, без боли, без надежды.
Он останавливался, он кричал. Одно лишь имя слетало с его губ, но оно разбивалось о твердую стену молчания. Ответом ему было лишь мрачное безмолвие. Тишина.
Он чувствовал свет где-то рядом. Ему казалось, что он видит свет впереди. Но каждый новый шаг рассеивал его иллюзии. Он шел дальше и топтал их, словно пыль.
Не было надежды, не было и боли. Только мрак и тишина.
Иногда он чувствовал, что силы покидают его с каждым шагом. Но он упрямо шел дальше, топтал и эту иллюзию тоже.
Он оборачивался назад, и ему казалось, что там тоже есть свет. Но он знал, что это лишь еще одна иллюзия. И она развеется, стоит только шагнуть к ней.
И он продолжал идти вперед, уходя все дальше и дальше, по этой темной дороге, ведущей в неизвестность.
Без цели, без боли, без надежды.
Во мраке, в холоде, в пустоте…
Морена никак не могла решиться пойти к Саймону. С того времени, как она вернулась от Мелиссы, прошли уже сутки, а она до сих пор ничего не рассказала принцу. Пытаясь подобрать слова, чтобы найти к нему подход, Морена промаялась всю ночь без сна, но так ничего и не придумала.
«Расскажу все как есть, — наконец решила она, рассердившись на саму себя. — А послушает он меня или нет, это его проблемы! Он не маленький, чтобы с ним нянчиться. Пусть сам решает, как ему поступать»
С этими мыслями Морена направилась в башню Саймона, надеясь, что хотя бы на этот раз он откроет ей дверь. Она уже неоднократно приходила туда, но каждый раз дверь была заперта изнутри, и сколько Морена ни стучала, Саймон не реагировал. Однако сегодня девушка была полна решимости достучаться, наконец, до его затуманенного разума.
Подойдя к двери, Морена занесла руку и трижды громко ударила по ней кулаком. Из-за двери не донеслось ни звука. Ответом снова была тишина. Морена закусила губу.
— Саймон! Хватит прятаться. Тебе еще не надоело?
Она машинально подергала дверную ручку, и дверь неожиданно приоткрылась. «Вот так поворот», — подумала Морена, удивленная и обрадованная, и заглянула в комнату.
— Привет, Саймон.
Молчание. Он не обернулся на ее голос — даже не пошевелился.
— Как твои дела? Придворные хотят знать, когда ты выйдешь в свет. Они за тебя беспокоятся.
— Мне все равно, — буркнул принц, так и не повернувшись к Морене. Она закатила глаза.
— Я пришла не затем, чтобы слышать твое «все равно»! Мне нужно с тобой поговорить.
Он по-прежнему лежал на постели лицом вверх и тупо рассматривал кроваво-красный полог своей кровати бессмысленным, лишенным эмоций взглядом.
Морена решительно прошла в спальню, с силой захлопнув за собой дверь, и без приглашения уселась в изножье кровати.
— Говори, — равнодушно произнес Саймон. Морена, не давая себе времени на раздумья, без предисловий выпалила:
— Ты ведь любишь Лиссу?
Едва принц услышал это имя, в его глазах вспыхнул недобрый огонек. Вспыхнул — и тут же угас.
— Ненавижу, — тихо, но отчетливо сказал Саймон ледяным голосом. — Ненавижу за то, что она со мной сделала! Ненавижу за то, что ушла. Ненавижу за то, что не могу забыть.
Морена молча отвела взгляд. Она и не подозревала, насколько сильно он изменился. Раньше, стоило только ему заскучать, возле него мгновенно появлялась хорошенькая девушка. Появлялась — и исчезала на следующее утро. Таких было множество — ведьмы, вампирши, Морена со счету сбилась, пытаясь припомнить всех. Она не думала, что Мелисса надолго выбьет принца из колеи. Но она даже не представляла себе, какой на самом деле силы его чувство к этой девушке…
— Она без тебя тоже не может, — негромко сказала лекарка.
— Что ты несешь, глупая! Ты сама не понимаешь, что говоришь! Она мне все ясно сказала тогда — я ей не нужен.
— Да, вот только она почему-то ведет себя в точности как ты — ни с кем не разговаривает, ничего не ест и не встает с постели. Как думаешь, с чего бы это?
Говоря это, Морена краем глаза наблюдала за принцем. Его взгляд постепенно разгорался. Девушку поразило болезненное внимание, с которым Саймон слушал ее речь. Саймон, недавно отвечавший «мне все равно».
— Первой, кому она сказала хоть слово, стала я.
Саймон резко поднял на нее взгляд.
— Я была у нее, — Морена произнесла эту фразу совсем тихо, словно вынося самой себе смертный приговор. — Вчера.
Саймон вскочил с кровати и гневно воззрился на свою лекарку. Морена зажмурилась.
— Зачем?! Что ты натворила, идиотка!
— Это ты идиот, — вздохнула Морена. — Я тебе помогаю.
— Я сам могу
