– А почему нас сразу не кончили?
– Ну ты даешь… Во-первых, они кого-то ждали – возможно, остальных родственников, тех, кто постарше, или какого-нибудь эмира, большого начальника, чтобы придать расправе официальный статус. А во-вторых, где ты видел ваххабита, который удовлетворится лишь тем, что пустит тебе пулю в лоб? Нет, сначала он с тебя шкуру с живого снимет или разные выступающие части на теле отчикрижит. И только потом пошлет тебя к праотцам. Враг должен помучиться, и как можно дольше. И это действо должны созерцать родственники убитых.
– Это я слышал… или по телевизору видел.
– По телевизору все не покажут. Там сидят одни чистоплюи в розовых очках и белых перчатках. Им подавай только наши подвиги, а не то, как мы в грязи барахтаемся, кровью харкаем и своих товарищей хороним.
– И как же мы вырвались оттуда?
– Решили, что нам все равно крышка и начали шевелить мозгами. И придумали. Способ, конечно, не ахти какой, мы могли сыграть в ящик раньше, чем к нам заявятся те, кто нас охранял. Однако иного варианта не было. Лучше погибнуть сразу, задохнувшись в дыму, чтобы потом не мучиться, когда за нас примутся заплечных дел мастера. Нас приковали наручниками к трубе, но снять их при определенном навыке – плевое дело. Что мы и сделали, отыскав в мусоре гвоздь. Затем мы собрали в помещении все, что могло гореть, сняли часть своих шмоток, положили их на общую кучу и все это подожгли, благо у тебя в кармане завалялся спичечный коробок. Дело происходило вечером, поэтому охранников было немного, человека три-четыре (это мы определили по голосам), что нас вполне устраивало.
Дрозд поерзал на кресле, уселся поудобней и продолжил:
– Все загорелось, задымило… Дым начал выходить через окна и щели в двери… В общем, все поначалу шло так, как и планировали. Увлажнив тряпки мочой и прикрыв ими лица, чтобы не угореть, мы легли на пол – с таким расчетом, чтобы нас не посекли из автомата охранники. Они ведь тоже не дураки, знали, с кем имеют дело… Так и вышло. Дверь отворилась, кто-то крикнул на чеченском "Осторожно, Ваха!", ну, этот придурок и дал короткую очередь на уровни груди – боялся, что мы нападем. Тут она и рванула… Помещение было длинным, в дальнем его конце стояли бочки, и в одной из них находился бензин. Это я уже потом понял. Как мы тогда не догадались? Пошевелили несколько бочек – пустые. Ну и не стали дальше с ними разбираться. Там их было до хрена и больше. К тому же помещение явно не напоминало склад ГСМ. Наверное, кто-то из шоферюг заначил бензин на черный день.
Дрозд нервно потер ладонями, словно ему стало зябко. Он смотрел на Паленого, но видел не его, а что-то совсем другое. Его глаза из голубых стали синими, а лицо побледнело.
– В общем, взрыв слизал двух "чехов", как корова языком. Третьего, оглушенного, я по ходу добил. Что касается нас, то мы были здорово контужены, особенно ты. Тебе на голову упала бочка и ты загорелся, как факел. Да и мне досталось прикурить. Вся спина в шрамах от ожогов. Я думал нам пришел звездец. Сначала я сбил огонь на себе, затем занялся тобой. У тебя лицо сильно обгорело, а в остальном ты был в норме. Только остался без рубашки и штанов – истлели. Но пришел в сознание быстро. Похватав оружие, мы рванули к выходу. Оказалось, что нас держали на окраине города в одном из зданий заброшенного завода.
Дрозд сменил позу и сел прямо, не прислоняясь к спинке кресла.
– И все получилось бы хорошо, но мы немного просчитались – "чехов" было не трое, а пятеро. Наверное, им подмога прибыла из Чечни. Или они усилились местными. Их везде хватает… Эти двое, стоявшие в наружном охранении, такой сабантуй устроили, что я до сих пор не могу понять, как нам удалось остаться в живых. Мы сначала пытались отстреливаться, но уж больно позиция была невыгодной. И тогда мы рванули в разные стороны – куда глаза глядят. В последний раз я видел тебя, когда ты на ходу запрыгивал в люк мусоровоза. А мне пришлось чесать пехом, но со скоростью курьерского поезда, пока я совершенно не выдохся и не отрубился где-то на задворках – контузия сказалась. К утру оклемался… Вот такая история, братишка.
– Да-а, история…
"Так вот, значит, каким образом я попал на свалку… – подумал Паленый. – Как еще выжил…"
– А что было с тобой дальше? – спросил он, с трудом проглатывая тугой ком, неожиданно образовавшийся в горле.
– Дальше… – Дрозд мрачно улыбнулся. – Нас уже искали, думали, что мы ударились в бега. На суд идти не было никакого смысла. Мне как-то не улыбалось перспектива получить "червонец" за здорово живешь. Я познакомился с нужными людьми, мне сварганили гражданскую ксиву, а что касается работы, то ты уже знаешь, чем я занимаюсь.
– М-да…
– Осуждаешь?
– Да не суди сам… Я тоже не святой.
– Но у тебя есть жена, ребенок, жизненные перспективы, пусть и под чужой фамилией… А кто я такой? Где и к кому мне прислониться?
– Не знаю, Валера, не знаю… У меня тоже проблем хватает.
– Например?
– Например, разобраться с твоими "заказчиками". Иначе мне никогда не будет покоя.
– Ты опоздал.
– Почему?
– А потому, что я их грохнул… чтобы воздух не портили. Уроды… Не люблю, когда меня держат за Иванушку-дурачка.
– Постой, постой… Ты хочешь сказать, что сегодня уже побывал на даче банкира?
– Ну… Всех троих ухлопал – банкира, Щурова и Жоржика. Это они мне бабки платили, я выяснил. Там была еще мамзель, но я пожалел ее. Пусть еще поживет. Красивая, стерва…
– Зачем ты это сделал?
– Вернул тебе долг. Теперь мы квиты. Жизнь на жизнь, баш на баш. Вот такая у меня философия. Может, я не прав?
– Не знаю, что и сказать тебе…
Паленый был ошеломлен. Его враги мертвы! Этого он никак не ожидал, а потому понятия не имел, что ему делать: прыгать до потолка от радости или притвориться недовольным – мол, разобраться с ними должен был я лично.
Дрозд помог ему:
– Ничего не нужно говорить. Я сказал, ты забыл. Понял, о чем идет речь?
– Конечно. Я буду нем, как могила. А вообще-то, спасибо тебе, Валера. Большое спасибо. У меня словно гора с плеч свалилась.
– На этом все, наше рандеву завершилось. Мне пора, Женя. Не знаю, свидимся ли мы еще когда-нибудь. Я линяю из этого города. И мне нужно это сделать как можно быстрее.
Дрозд встал.
– Погоди! – Паленый тоже поднялся. – Я провожу тебя до ворот. Все-таки везде охрана… Могут поднять шум.
– Не утруждай себя. Твои парни ничего не заметят. Я уйду прежним путем. Это мне в качестве тренировки.
– Ладно, как знаешь…
– Прощай, Женя…
– Прощай, Валера…
Посмотрев на Паленого долгим тоскливым взглядом, Дрозд направился к выходу.
– Постой! – воскликнул Паленый. – Скажи мне мою фамилию.
