Глава 1
Вагон двинулся с места медленно и плавно. "Классный машинист, – подумал я с удовлетворением. – Может, и довезет меня без приключений куда нужно…" Я имел полное право быть довольным, потому что билет мне удалось купить лишь за час до отхода поезда.
Развернув газету, я углубился в чтение, не обращая внимания на соседей по купе. Все газеты, как сговорились, на первые полосы вынесли статьи и комментарии по поводу взрыва в метро. Погибших людей, конечно, очень жалко, но зачем же столько описаний кровавых подробностей?
У наших людей и так нервы на пределе уже в течение последних двадцати лет…
Я не люблю знакомиться в поездах. Совместное путешествие в ограниченном замкнутом пространстве вызывает почти болезненное состояние откровенности, когда незнакомому человеку за час или два извлекаешь из глубины души и выкладываешь самые сокровенные тайны, которые в другое время и при иных обстоятельствах из тебя не вытащили бы и клещами.
А вот этого мне как раз и не хотелось. Потому что все мои откровения могли быть только самым беспардонным враньем, так как по натуре я человек циничный и осторожный, а розовые кущи, некогда произраставшие в моей душе, превратились в сплошные сучья и шипы без единого цветка.
Увы, надежда отсидеться в засаде была тщетной. Мне не повезло – среди попутчиков оказался болтун (из тех, которые являются находкой для шпионов, как говаривали во времена культа личности).
Это был невысокий, крепко сбитый мужичок, настоящий живчик, с румянцем во всю щеку и улыбкой до ушей, которая была намертво приколочена гвоздями к его круглой физиономии.
– Присоединяйтесь, – сказал он, весело скаля зубы, и широким жестом указав на стол, где лежали неизменная "железнодорожная" курица, соленые огурцы, вареные яйца, кусок сала и ржаной хлеб. – А это, чтобы в дороге не икалось…
И живчик, многозначительно подмигнув, достал из своего объемистого сидора – самопальной сумки, на которую пошло не менее двух метров похожего на клеенку синтетического материала в синюю и красную клетку на белом фоне, – литровую бутылку водки.
Ошибаешься, мужик, подумал я скептически. По поверью, икота приключается чаще всего тогда, когда ктото тебя вспоминает, в частности, родные. Но поскольку из близкой родни у меня был только попугай, которого я оставил на попечение соседей, то такая неприятность мне не грозила.
– Спасибо, я сыт. – Мой ответ был уклончив и отменно вежлив.
– А разве я приглашаю вас наедаться до отвала? – искренне удивился живчик. – Вы неправильно меня поняли. Мы всего лишь выпьем за знакомство и слегка закусим – только чтобы дух водочный отбить. Чисто по-русски. Ведь нам еще ехать и ехать, так что нужно стартовать не торопясь. Или вы мусульманин?
– Нет, я хохол.
– О, земеля! – обрадовался живчик. – Отлично. А я думал, ты москаль.
Переход в общении на "ты" осуществился быстро и незаметно; впрочем, если честно, мужик мне понравился, несмотря на его длинный язык.
Есть такие индивидуумы, которые сразу вызывают симпатию. Обычно они открыты, простодушны и считают, что все люди (за редким исключением) честные и порядочные. Короче говоря, меряют собеседников на свой аршин.
– Должен тебя огорчить, – сказал я с иронией. – Я хохол только частично.
– А остальные части?.. – осторожно поинтересовался мой собеседник.
– Тут у меня проблемы. Прапрадед был поляк, прабабушка – гречанка, бабушка – хохлушка, мать – донская казачка, которая почти всю свою жизнь прожила на Украине.
– Не хило… А негров или цыган в твоем роду, случаем, не было? – спросил он, смеясь.
– Намекаешь на мою фотокарточку?
Я был смугл, кудряв и черен, как галка. Уж не знаю, откуда в моей крови появились такие гены, ведь и мать, и отец были русоволосы. Наверное, от прабабушки-гречанки.
– Ну…
– Сие есть большая загадка, – ответил я, тоже улыбаясь. – Об этом неплохо бы поинтересоваться у мамы, но это уже невозможно.
– Почему?
– Мои старики ушли в мир иной.
– Соболезную… – Живчик на мгновение нахмурился и принял скорбный вид. – Извини…
– Не бери в голову. Все там будем. Так что же мы сидим, как засватанные? Наливай.
– О! – радостно воскликнул живчик. – Это по-нашему. Теперь я верю, что ты пусть и не совсем хохол, но казак – точно. Что тоже очень хорошо. Однако для начала давай познакомимся. Антон… – Он протянул мне руку.
Я на мгновение заколебался – сказать правду или соврать? И все-таки я соврал, крепко пожав его квадратную ладонь:
– Меня зовут Вячеслав…
Против истины я погрешил на самую малость – в метрике меня нарекли Мстиславом. Уж не знаю, кому из моих предков пришло в голову дать своему сыну древнерусское имя и по какой причине, но я не очень его любил и праздновал. Оно казалось мне выспренним, чересчур значимым и, соответственно, требовало к себе уважительного отношения, которое должно было выражаться через высокий общественный статус.
Увы, как раз этим я никогда не мог похвастаться.
– Славик, значит… Вот за это мы и выпьем, то есть, за знакомство, – сказал Антон и довольно развязно обратился к еще одному действующему лицу нашей дорожной интермедии, девице с чопорными пуританскими манерами, скромно сидевшей в уголке с книгой в руках: – Не составите нам компанию, дорогуша?
Она внимательно слушала наш треп, делая вид, что увлечена чтением. Едва узрев девушку, я сразу же нашел ей место в своей личной классификации человеческих типов, которая никак не тянула на мировое признание, а тем более – на Нобелевскую премию.
Девице уже перевалило за тридцать, но по всем сопутствующим признакам (мужикам с опытом они достаточно хорошо известны, так что перечислять их не стоит) она еще не состояла в браке и принадлежала, согласно моим псевдонаучным изысканиям, к племени грызунов.
Такие особи сначала усердно грызут гранит науки, чтобы получить высшее образование. Затем с азартом и старательностью вгрызаются в работу, пытаясь отказом от радостей молодости, исполнительностью и повышенной принципиальностью сделать карьеру. А потом, далеко не в юном возрасте, ищут себе достойного мужа-подкаблучника, чтобы грызть его до самой кончины, вымещая на нем злость за свои несбывшиеся мечты и чаяния.
– Нет, – ответила девушка холодно и отчужденно.
При этом на ее лице (кстати, довольно-таки миловидном) промелькнула гримаса, которую можно было истолковать как презрение к грубым неотесанным мужланам, способным лишь хлестать водку и ублажать свое чрево.
– Напрасно, – благодушно сказал Антон, разливая водку по чайным стаканам. – Дезинфекция спиртным для любого человеческого организма большое благо. Это я недавно в журнале вычитал. Научная статья, профессор написал.
