более реальным.
— Знаю, видела фотографии. — Облизываю губы и ощущаю вкус соли. Еще одна крупная слеза скатывается по носу, и я смахиваю ее.
Финн издает звук.
— Этого я и боялся.
Не знаю, что на это ответить, поэтому молчу.
Он вздыхает, протяжно и устало.
— Хотел, чтобы ты услышала об этом от меня.
Накатывает волна головокружения, и я кладу голову на подушку дивана.
— Я пытаюсь быть ей другом, — продолжает он. — Как ты и советовала.
Он что, старается меня успокоить? Только я не чувствую покоя. Я чувствую себя жалкой. Вытираю глаза.
— Это хорошо. Ей нужен друг.
От того, что это правда, мне не становится легче, когда я представляю их вместе.
Повисает молчание.
— Как работа? — выпаливает Финн, словно приложив усилие.
— Хорошо. Отлично. Завтра снимаю «Мстителей». Ну, ребят, которые их играют.
В трубке раздается сдавленный звук и затем резко обрывается.
— Голые мстители?
Я почти улыбаюсь.
— Они будут с оружием. Железный человек наденет перчатку.
— Ну, по крайней мере, хоть его рука будет прикрыта, — ворчит Финн.
Мои губы вздрагивают. Но этого недостаточно. Наше непринужденное общение в прошлом. И мы снова погружаемся в тишину.
Когда Финн заговаривает вновь, его голос такой низкий и хриплый, что я почти его не слышу. Почти.
— Я скучаю по тебе.
Сердце стучит о ребра, я сжимаю телефон.
— Я тоже скучаю.
Скажи, чтобы я вернулась. Скажи, что я тебе нужна.
— И все же, ты была права, — хрипло произносит он, прежде чем прочистить горло. — Мне нужно было кое в чем разобраться. Понять, что важно.
Что-то внутри меня ломается. Думаю, это мое сердце. Прерывисто вздыхаю.
— Мне тоже. — Не плачь. Ты в порядке. В порядке. — Эта работа, словно сбывшаяся мечта. На самом деле, правда. Отличная.
Очень содержательно. И твой голос совсем не звучит так, будто ты разваливаешься на части.
Он медлит.
— Я рад. Ты заслуживаешь… хорошего. Мы вышли в плей-офф.
— Слышала. Я... так счастлива за тебя.
Кто-то на заднем фоне зовет его. Закрываю глаза, понимая, что мое время вышло. Теперь он говорит громче, но более отчужденно.
— Я должен идти.
Ощущаю каждую милю ледяной пропасти между нами.
— Ага. Я тоже. Много дел… — с трудом сглатываю.
— Это хорошо. Я рад.
Боже, мы ужасны.
— Удачи, Финн.
На том конце провода так тихо, и я уже решаю, что он повесил трубку. Но затем раздается его голос, мягкий и полный сожаления:
— Спи спокойно, Чесс.
Только после того, как связь прерывается и я возвращаюсь к работе, вспоминаю, что он говорил мне эти слова раньше. В ту ночь, когда мы случайно встретились, и я оставила его у двери своей квартиры, намереваясь убраться от него подальше.
ФИНН
ДВЕРЬ в квартиру распахивается. Я даже не утруждаюсь поднять взгляд от телевизора. Знаю, что это все равно не тот человек, которого я хочу видеть. Слышится звяканье ключей, и в комнату входит Чарли.
— Мэнни, — говорит парень, глядя то на меня, то на телевизор. — Что смотришь?
— «Одиночки», — мой голос скрипит как ржавый металл.
Чарли усаживается рядом.
— Ни разу не видел.
— Упустил возможность насладиться великолепием Клиффа Пуансье и группы Citizen Dick.
— Citizen Dick? — усмехается Чарли.
Стреляю в него взглядом.
— Их недооценили.
— Как скажешь.
Мы смотрим пару минут. Всякий раз, как Стив и Линда появляются на экране, у меня ноет в груди. Ты разбила ему сердце, Линда.
Да, я чертов мазохист.
— Похоже на фильм для цыпочек, — ни с того ни с сего заявляет Чарли.
— Если верить Чесс, любой фильм — это фильм для цыпочек. — мне нелегко произносить это имя вслух, но я отказываюсь превращать ее в фантом.
С минуту он молчит.
— Думаю, она права.
— Как правило. — Блядь. Мне нужен антацид.
Чарли поворачивается ко мне.
— Ты с ней разговаривал?
— Да.
Я не собираюсь распространяться о катастрофе, в которую превратился этот телефонный звонок. Разговор получился настолько натянутым, словно нам рвали зубы, только чтобы вытянуть хоть слово.
Его взгляд красноречив.
— Собираешься забрать её?
Когда работа её мечты самом разгаре? С Мстителями? Как, мать твою, я могу конкурировать с Железным Человеком? Или, черт возьми, Тором?
— Она не заблудилась, Чарльз.
Он достает из рюкзака бутылку зеленого сока и протягивает мне.
— Самое время отправляться на игру.
В обычный день я бы сел за руль сам. Но сегодня игра плей-офф. Чарли предложил подбросить меня до стадиона, и я догадался, что он действительно очень хочет меня подвезти. Хочет быть частью этого. Он это заслуживает. Так что, сегодня у меня есть шофер, пусть и ворчун.
— У нас еще как минимум пятнадцать минут в запасе. — Поскольку бутылка уже у меня в руке, открываю её и делаю глоток. Не скажу, что люблю зеленый напиток здоровья, потому что мои вкусовые рецепторы все еще работают, но он действительно посылает хороший заряд энергии в организм.
— Поехали, проведем их на стадионе, — говорит Чарли.
Чарли не любит ходить по краю. Вздохнув, я поднимаюсь на ноги.
— Отлично. Давай выиграем этот матч.
Чарли тоже встает и пультом выключает телевизор.
— По пути поработаем над уровнем твоего энтузиазма.
ХОТЕЛОСЬ бы думать, что я хороший актер. Но, похоже, сегодня моей игры недостаточно. Невзирая на то, что я выворачиваюсь наизнанку и показываю весь энтузиазм, на какой способен, как только наступает перерыв, и мы выслушиваем все возможные инструкции, Джейк плюхается на скамейку рядом и толкает локтем в ребра.
Защитные накладки не дают почувствовать много, но это привлекает внимание.
— Что?
Он берет бутылку у проходящего мимо мальчика, подающего мячи, и брызгает водой себе на голову, прежде чем взглянуть на меня.
— Ты играешь лучше, чем когда-либо.
Он прав, я в своей лучшей форме. Каждый раз, выходя на поле, превращаюсь в машину, работающую так, словно мне нужно что-то доказать. Печальная правда в том, что я действительно пытаюсь что-то доказать. Не себе. Ей. Всегда только ей.
Но, по странному стечению обстоятельств, с каждой победой чувствую себя все хуже, расстояние между мной и Чесс увеличивается. Потому что, черт возьми, что я пытаюсь доказать? Что они с Нортом были правы? Что она всего лишь отвлекающий фактор? Что
