Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Ольмек даже позеленел от злости, словно решил наконец стать зеленым не только по партийной принадлежности, а натурально.
– Опасную игру вы затеяли, уважаемый враг, – сказал он Мьянти.
– Это не я, – признался Мьянти.
– Вы серьезно? Неужели он сам додумался?
– Выходит, сам. Но он ведь прав. Мы все боимся белых слонов. У меня их целое стадо. Если честно, я сам каждый раз убеждаю себя, что хочу вернуться, а на самом деле желаю остаться. Я предаю свою любовь и выбираю благополучие. Он прав. Надо попробовать не бояться.
– Ну-ну, – процедил Ольмек.
В соответствии с регламентом начались выборы короля.
Процедура совершалась в полном молчании – таково было условие.
Никто не имел права сбивать других словами, жестами и даже подмигиванием.
Все смотрели на трибуну, а там происходила странная вещь. Два мальчика – точные копии Ника и Вика, воображенные бермудянами, сначала стояли вместе. А потом началось: то Ник таял, а Вик становился ясным и четким, то, наоборот, Вик почти пропадал. Четко отсчитывал секунды метроном: на голосование отводилось ровно три минуты.
К исходу уже второй минуты ясно стало, что Вик побеждает: Ник появлялся все реже и реже и по истечению двух с половиной минут исчез окончательно.
Вик выиграл досрочно.
Синие были вне себя от восторга.
Ольмек и Мьянти вышли на трибуну и вывели с собой настоящего Вика.
– Ну вот, – сказал Ольмек. – Это ваш король. А теперь узнаем, будет ли он править с этого момента или произойдет невероятное…
– Вы не имеете права давить на избирателей! – прервал Мьянти.
– Хорошо. Или произойдет возможное, – сказал Ольмек, всем своим видом показывая, что не верит в возможность этого возможного, – и мы вернемся туда, откуда прибыли.
Ольмек торжествовал заранее. Победа синих через несколько минут ничего не будет стоить. Произойдет то, что происходило десятки и сотни раз: люди, желающие вернуться, будут старательно думать об этом, избегая предательских мыслей о благах Бермудии, то есть тех самых белых слонах, о которых говорил Вик, однако на то они и предательские – действуют коварно, но безошибочно. И пусть Вик нагородил детских глупостей про то, что не надо бояться белых слонов – будут бояться. Такова человеческая натура. Уж за три с половиной тысячи лет Ольмек ее неплохо изучил.
Ольмек и Мьянти подняли руки. Сейчас снова застучит метроном.
– Стойте! – закричал Вик. – Синие! Я предлагаю вам захотеть остаться! Попробуйте! Выбирайте это! Как только мы что-то выберем, нам тут же жаль, что мы не выбрали другое! Понимаете, да? Захотите остаться – и будете хотеть вернуться! Все тот же закон белых слонов! А вам, зеленые, предлагаю захотеть…
Зеленые ожидали, что он предложит вернуться, и дружно рассмеялись. Их на это ни за что не подбить.
– Тоже остаться! – выкрикнул Вик.
Ольмек понял, в чем опасность этого предложения. Зеленые до этого не высказывали мысленных желаний остаться, они и так тут, они просто ничего не хотели. Если же сейчас они начнут свои желания формулировать, тут же появится страх, что появятся желания противоположные – и они появятся!
Поэтому он поднял руку и закричал:
– Агитация в момент выбора запрещена! Хватит рассуждать, начинаем голосование!
Время пошло.
Первая минута.
Вторая.
Третья.
Голосование закончилось.
Все остались на своих местах.
И тут опять раздался голос Вика.
– Я понял! – сказал он. – Хотите вы, не хотите вы – ничего не изменится. Вы боитесь неизвестности. Это самый большой белый слон, которого вы боитесь. Знаете что? Надо поставить Бермудию в тупик. Надо ее сломать, вот и все! Надо поставить перед ней неразрешимую задачу!
– Какую? – выкрикнул кто-то из толпы.
– Очень просто! – сказал Вик. – Надо всем захотеть, чтобы она перестала выполнять наши пожелания! И она будет в тупике! Выполнить это пожелание – значит, перестать выполнять желания, а она этого не может. Не выполнить это пожелание – значит пойти против себя, она этого тоже не может! И она сломается! И все станет как было!
– Не слушайте его! – закричал Ольмек. – Не думайте об этом! Не желайте этого!
И этим только подлил масла в огонь: после его выкрика бермудяне по принципу белых слонов и по закону подлости, действующему в данном случае на благо, именно об этом тут же и стали думать. При этом каждый мысленно уговаривал себя опомниться.
В самом деле, надоело, думал, в частности, Супер. Не успеешь пожелать, чтобы тебя похвалили, а тебя уже хвалят. Получается, не ты сам что-то делаешь, а за тебя кто-то делает все время, хотя и по твоему желанию! Правда, там я могу совсем лишиться славы…»
Я нечестно живу, думал Элвис Пресли. Да, песни сочиняются одна за другой, как по заказу, никаких кризисов. Но так не бывает. Пусть кризисы и мучения, но это и есть творчество, а не конвейер исполняемых желаний! Правда, я там могу опять стать больным и стареющим…
Надоело быть счастливым, когда хочешь и когда не хочешь, думал вечно счастливый Пятница. Я стал идиотом, потому что только идиоты всегда счастливы. Правда, я так привык к своему блаженному состоянию…
Надоело вечно тренироваться и ни с кем всерьез не играть, думали футболисты.
Надоело вечно умирать и не умереть, думал Дукиш Медукиш.
Надоело исходить злобой и не иметь возможности уничтожить человечество, думал Мощный Удар.
Надоело ничего не желать, думал Жертва Рекламы.
Надоело быть пьяным, думал Куда Глаза Глядят.
Надоело измываться над виртуальными детьми, думали Детогубитель и Детоненавистник. Да и живые пусть себе живут спокойно, хочется, как раньше, плавать стюардами, любить море…
Надоело бояться, ходить в броне и шлеме, думал Ричард Ричард.
Надоело быть детьми, думали дети.
Надоело работать, не видя результатов работы, думали китайские кули.
Короче говоря, все, кто тут был, охваченные единым порывом, думали в сущности об одном: о том, что унизительно, когда исполняются все твои желания, противно быть игрушками в лапах этой глупой Бермудии, хочется одержать верх над нею, а заодно над собой.
Даже Ник думал примерно об этом.
А еще все (или, по крайней мере, многие) вольно или невольно подумали примерно так: «Если теперь тут будет все за деньги, то – какой смысл?»
И кто знает, может быть, эта мысль и оказалась решающей.
63. Лирическое отступление о Нике для того, чтобы читатели помучились и не сразу узнали, чем все кончилось
Ник вспомнил случай из далекого детства, когда ему было лет пять. Он с мамой был в магазине, захотел конфет – ярких леденцов. От зеленых язык становится зеленым, а от красных – красным, это смешно, но мама почему-то считала эти конфеты вредными и отказывалась их покупать, Ник закапризничал, захныкал. И вдруг услышал голос девочки. Девочка была даже младше его. Она, обращаясь к своей маме, сказала очень солидно:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
