бдительность, особенно в ночное время.
Рик кивнул:
— Читаешь мои мысли. Надеюсь, инар Миллен прислушается к моим словам и не натравит оборотней самостоятельно ловить Палача. Несмотря на свой поганый характер, он все же кажется мне довольно здравомыслящим волком, пользующимся некоторым уважением у… — В воздухе отчетливо повисло 'стаи', но Рик вовремя поправился: — общины. Но на всякий случай отправлю просьбу присмотреть за смешанными парами еще и вожаку. Торрел, если в этом сумбуре заметишь хоть что-то, что может сойти за зацепку, сообщай немедленно. В любое время суток. Какое-то знакомое здание, указатели на местности, люди, которые внешне не должны быть связаны с этим делом… Все, что угодно, что будет выбиваться из общей картины… — Психиатр кивнул, тяжело поднимаясь.
Интересно, он вообще отдыхал этой ночью? Если уже задолго до начала рабочего дня успел побывать в Северном отделении и вернуться на основную работу. А сейчас, уставшему до черных кругов под глазами, ему предстоит раз за разом погружаться в мир человека, находящего наслаждение в убийстве беременных девушек… Таша проводила Торрела сочувственным взглядом, прикусив губу.
— Таш, ты со всеми делами разобралась?
— Что? Н-нет еще, — не сразу сообразила, о чем ее спрашивают, девушка. После встречи с психиатром как-то расхотелось жалеть себя и жаловаться на судьбу. Рик ее в какой-то мере оберегает, ей не приходится каждый день сталкиваться с маньяками и убийцами, копаясь в их больных головах. Кому действительно не позавидуешь — так это Торрелу. — Осталось просмотреть еще шесть папок, и ближе к обеду Хитэр обещал занести показания по краже у баронессы Хегборн.
От изнанки человеческого существования Рик ее ограждал, верно. Но ее способности использовал по полной. До того, как начать работать в Управлении, Таша и не думала, что ее можно определить в штатный 'детектор лжи'. Находить нестыковки, увертки в контрактах, отличать оригинал от подделки — это она умела, этому и училась. Но выискивать ложь и недомолвки в показаниях — для нее такое применение способностей стало на короткое время интересным, увлекательным открытием. На короткое. До тех пор, пока не сознала, что Рик с нее и не слезет и после завала в работе поблажек делать не будет. Вот и закапывалась видящая в дела, 'нащупывая' вплетенные в канву показаний лжесвидетельства и с удивлением осознавая, что люди врут гораздо больше необходимого, даже в мелочах. И если обычный следователь мог пропустить такую мелочь, то видящей она царапала взгляд и словно кричала об обмане. Самое скучное, самое выматывающее занятие на свете… И каждый раз, стоило только понадеяться, что 'ну на этот-то раз точно все', как на столе вырастала новая башня из папок, порой — пухленьких, едва закрывающихся, порой — тоненьких, в пять-шесть страничек. С желанием выбросить всю эту кипу макулатуры в окно с каждым разом становилось все сложнее бороться.
Но в деле баронессы Таша, как и обещала, принимала активное участие, искренне заинтересованная в возвращении картины и поимке вора. Долгое время уцепиться было не за что: ловкач с оригинальной подписью затаился, не рискуя светить картинами и не пытаясь вывезти их из Делоры даже с помощью знакомых в теневом мире. Медленно, мелкими шажками, стража выходила на людей, которые могли бы вывести на кого-то, кто слышал о похитителе. Наверняка ведь был какой-то слух: украденные картины являлись чьим-то заказом, слишком уж специфичным был набор и странными обстоятельства, словно важно было не только изъять картины из домов, но и сделать так, чтобы как можно дольше хозяева не догадывались о потере. Монетка? А что монетка? Может, и впрямь слуги обронили? Достоинства-то она небольшого, на такое и внимание не сразу обратишь. А болтать на встречах и званых вечерах о найденной горничной медяшке в коридоре?.. У знати дела и поважнее найдутся. Не нарвись воришка на баронессу Хегборн, обман вообще мог и не всплыть.
Неспешность расследования объяснялась еще нехваткой людей, да и не первой важности делом эти кражи были. Но для Таши оно стояло на особом счету: ей важно было, как видящей, как искусствоведу, вернуть картины законным владельцам, чтобы подделки, пусть даже и качественно выполненные, не портили общей атмосферы.
— После обеда — ничего?
Таша отрицательно покачала головой:
— Пока ничего не намечается, если только ты не притащишь мне очередную стопку нераскрытых дел. Или… ты придумал что-нибудь похуже?
— Ничего особенного, — капитан пожал плечами, придвигая к себе стопку чистой бумаги: требовалось предупредить оборотней, чтобы были настороже. — Я хотел размяться ближе к вечеру. Не составишь компанию?
— С тобой? В спортзал? Увольте, я домой хочу прийти, а не приползти.
— Уволить — не уволю, — фыркнул Рик, не терпевший даже намека на подобное развитие событий, — но настаивать не стану. Хотя меня и вгоняет в депрессию осознание того, какая неженка у меня помощница.
— Дешевый прием, — задрала нос Таша, улыбнувшись. Мелькнула мысль, что, возможно, стоит попробовать задать несколько крутившихся в голове вопросов, но внутренний голос подсказывал, что откровенничать Рик сегодня больше не будет. А так хотелось узнать больше! Его рассказ стал первым шагом, утянувшим Ташу в трясину любопытства. Раньше она не задавалась вопросами о том, откуда Рик, кто его окружает, чем он жил до службы в страже. В первые дни было любопытно, очень. Были даже попытки прислушиваться к гуляющим о нем сплетням, чтобы получить лишнее подтверждение его чудовищности, но слухи были один неправдоподобней другого, и девушка бросила бесперспективное занятие. Рик и его жизнь ее не касались, даже после того, как между ними началось… это непонятное что-то. И лучше бы, наверное, было, если бы все так и продолжалось. Потому что теперь в Таше проснулось то, что не одну кошку сгубило.
Как, например, получилось так, что Селия готовилась стать помощницей Рика? Он все-таки поддерживал связь с семьей? Или молодая видящая не знала, под чьим руководством будет работать? Хотя нет, это невозможно… Может быть, это был бунт против родителей, а на попятную идти было поздно?.. И ведь это только одно направление… Ниточек, которые хотелось распутать, появилось вдруг великое множество.
— Та-а-аш, я так больше не могу-у! — с надрывом всхлипнула Лиана, состроив жалобную рожицу. Видящая, конечно же, 'перепугалась', лениво поинтересовавшись:
— И что у вас там опять стряслось?
Таша, насколько это можно было сделать на ее рабочем месте, со всеми удобствами расположилась на стуле, вытянув ноги и запрокинув на спинку голову. Обед начался пятнадцать минут назад, а она только что закончила с последним делом. Закончила — и поняла, что остро нуждается в положительных эмоциях. Убийство из-за наследства… какая низость.
