Красная гусеница. А завтра стану… о нет, не бабочкой. Я стану паучихой. Я обожаю пауков.
Ей хорошо и весело. Но она сдерживала себя как могла. Покружившись в вальсе, она, взъерошенная и раскрасневшаяся, отправилась в душ, потом заварила горячего чаю. Потом взяла журналы по вязанию.
«Какие симпатичные варежки. Красные, из красной шерсти — ангоры. Хотела бы я себе такие связать. Почему бы нет?!»
Она вспомнила его странную просьбу. Он просил подыграть. Неужели Мэтт вчера не слышал звонка? Неужели супер совершенное шпионское оборудование ТДВГ дало сбой? Или же просто он приказал оборудованию не работать, а Мэтту — не слышать их разговор?
Ведь он могущественный. Он — демон. Но добрый демон. Эллен каждый раз чувствовала охватывающую её приятную теплоту и восхищение, когда говорила с ним. И особенно тот сон, когда он крепко и нежно обнимал её.
«Он хочет сделать вид, что выманит меня. Он хочет напугать моих коллег, чтобы они подумали, что мне всерьёз грозит опасность. И он всё равно придёт ко мне»
Звонок раздался немного неожиданно для Эллен. Она задумалась, рассматривая красивые картинки счастливых людей в уютной вязаной одежде. Она расширила глаза и посмотрела на телефон. По трубке прополз маленький паучок с карниза. Леди-в-Красном выдохнула и пододвинулась поближе к телефону. Сняла трубку она не сразу, а после восьмого звонка. Она сама не понимала, что заставило её помедлить. Должно быть, она собиралась с мыслями.
«Не подвести его. Подыграть ему…»
А далее спектакль разыгрался как по нотам.
— Аллё…
— Слышишь меня? Ждёшь ли меня?
— О да… Я тебя слышу. И жду.
— Вот и прекрасно. Послушная девочка. Завтра ночью ты будешь моей.
— Ах… Как это возможно?
— А ты как думаешь? Я приду за тобой.
— Куда же? Как же? — Эллен старалась изобразить испуг и замешательство. Но внутри неё всё пело от радости и восторга.
— Узнаешь. И я уже всё про тебя знаю. Ты же собираешься завтра на вечеринку, верно?
— Да…
— Там мы и встретимся.
— Как я тебя узнаю? Я же тебя ни разу не видела…
— Узнаешь, поверь. Я подкрадусь незаметно.
— Ах… Это будет страшно.
— Ещё бы. Прекрасно, что ты меня боишься. Так и надо! И только попробуй не прийти.
— Я приду! Обещаю тебе, я приду! — у Эллен внезапно вырвалось это совсем искренне. Она испугалась, что едва не выдала себя, и зажала рот рукой.
— Я жду тебя. Не подводи меня, Эллен. Ты обещала быть со мной. Вернее, я тебя заставил это обещать! А мне до сих пор никто не отказывал, — Голос прозвучал самодовольно, и Леди-в-Красном услышала в нём нотки одержимости.
— Я не отказываю тебе… — Эллен постаралась, чтобы её голос звучал как мольба жертвы безжалостному губителю.
— И правильно делаешь. До встречи, Эллен. И запомни: завтра я пойду на всё, чтобы добраться до тебя. И тебя никто не сможет спасти и уберечь от моих рук.
Теперь Эллен услышала в Голосе замогильный холод. Её словно окатило талой водой, и по телу пробежали мурашки. Ощущение нельзя назвать приятным, но ей понравилось. Она поверила в то, что Голос работает на микрофон, на публику — чтобы нагнать шороху на телохранителей Эллен. Она уже давно с ним в сговоре. А представив, как ровно через сутки она увидит это тёмное сверхъестественное существо воочию и сможет лично с ним познакомиться, храбрая Эллен в предвкушении счастливо улыбнулась. Сейчас она ни на мгновенье не допускала мысли, что ей грозит реальная опасность.
Однако этого не скажешь о её коллегах. Когда связь разъединилась, Мэтт, успевший перехватить звонок, принялся передавать его на Базу, чтобы выяснить, откуда звонил Голос. Эллен не знала, что наряд и группа захвата на случай, если удалось бы засечь адрес, уже были стянуты и подготовлены Амандой. Однако, звонок отследить не удалось. Он терялся, словно Голос звонил из Ниоткуда. Или из самой Тьмы.
Часть 2. Хлеба и Зрелищ! (продолжение)
* * *
Однажды подруга Аннет Кейс доверительно рассказала ей о новейшем запрещенном препарате. Это яд, который действовал настолько совершенно, что помогал скрыть следы любого преступления. У Рэйчел на тот момент не было недостатка средств, впрочем, как и всегда, и она предпочла купить этот препарат. Пусть лежит на про запас. Рэйчел вспомнила о нём несколько часов назад, после того как приняла решение покончить с Николасом в буквальном смысле этого слова.
"Он охладел ко мне. Отец предупреждал, что рано или поздно он станет опасен. Он слишком много знает и, возможно, догадался уже давно, что я использую его. Раньше он самозабвенно как слепой дурак рисовал для меня эти картины. Даже не оставлял там своих авторских знаков. Этот тюфяк и не претендовал ни на что. Хотя, он гениален. Его дядюшка директор музея хорошо вымуштровал в нём комплекс неполноценности, что мне только на руку! А я на его этом таланте заработала кучу денег. Однако, сейчас стало горячо. Папа утверждает, что его прижали «гбрибовцы». И Николас в последние дни ведёт себя странно. Может, он уже давным-давно сдал меня? Или спит и видит, как это сделать?"
Так думала искусная мошенница, равных которой ещё не было.
Рэйчел решила выехать к нему без предварительного звонка, поздно вечером. Пусть это будет для него сюрприз. Пусть думает, что Рэйчел взалкала его ласки и приехала к нему как жаждущая наслаждения возлюбленная.
"Я усыплю его бдительность. Мы выпьем вино. В его бокале уже будет яд от Аннет. Мгновенная асфиксия. Он закашляется. Я изображу сильнейший испуг, ужас и панику. Он будет кашлять, в его глазах страх, он схватится за горло. Воздуха будет всё меньше и меньше. Я буду рыдать, пока он будет умирать. Буду просить его остаться. Всё это будет очень трогательно. А потом я уберу все следы своего пребывания. Свою сумочку. Свой бокал вина. И уйду, а на его кухне я включу все газовые конфорки, и дом рано или поздно взлетит на воздух. А если кто-то найдёт его труп и вызовет копов — то что ж, патологоанатом выяснит, что он просто неудачно поперхнулся вином, решив выпить его в одиночестве. Я знаю, что у него есть непочатая бутылка вина, на котором только его отпечатки пальцев. Свои отпечатки пальцев я сотру".
Да, таков план.
"Потом я позвоню папе по выделенной конфиденциальной линии и скажу, что с художником всё. Папа будет рад. Ему сейчас так нелегко. Мой бедный папа — словно муха, загнанная в паутину этими мерзкими пауками-крестовиками".
Подумав о
