уверяю тебя. Правительство должно будет предоставить большую свободу всем нам. Она нужна нам, люди нуждаются в этом, и я готовлюсь вступить с тобой в соревнование за это…
— Прекрати! Ты не знаешь подлинных причин моего задержания.
— Ты для них все равно что ноющий зуб.
— Это всего лишь прикрытие. — Она взяла меня за руку. — Мне надо кое-что рассказать тебе.
— Мне тоже. Этот Шенто, этот полковник из Специального гарнизона, возможно, является моим сводным братом. Ты можешь в это поверить?
— Он и есть твой сводный брат, — сказала Суми. — Он рассказал мне об этом, но есть еще много такого, о чем ты не знаешь. Ты помнишь юношу, который погиб из-за меня?
— Да… его тоже звали Шенто, не так ли? — Я нахмурился.
— Это тот же самый человек. Именно он — тот самый Шенто, которого я знала. Вчера он разыскал меня в Тьенджине.
Я поднялся и принялся расхаживать по комнате.
— Этот парень — твоя старая любовь — мой сводный брат? Шенто? Но ты же говорила, что его казнили.
— В последний момент он спасся. Кто-то помог ему, бог знает кто. Мой дорогой Тан, судьба сыграла с нами злую шутку. Я не знаю, что делать.
— Это — наша проблема, и мы решим ее вместе. — Я сел и обнял Суми, но она прошептала:
— Я уезжаю отсюда.
— Что? — У меня перехватило дыхание. — Ты собираешься вернуться к нему?
— Нет, я собираюсь уехать куда-нибудь подальше. Как можно дальше от вас обоих. — В ее голосе звучала уверенность, она сказала свое последнее слово.
— А как же мы?
— Я буду всегда любить тебя.
— А его ты тоже любишь?
Она заколебалась, а потом мягко произнесла:
— Да, люблю.
— Как ты можешь?
— А если я не могу иначе? — Она покачала головой. — Если бы он не был жив, я была бы счастлива стать твоей женой. Я ухожу, чтобы спасти тебя…
— Что, это чудовище угрожало тебе?
— У него достаточно силы, чтобы выполнить свои угрозы.
— Я не собираюсь уступать ему и отказываться от тебя.
— Это не состязание. Я уезжаю, чтобы вы оба могли спокойно жить дальше.
— Ты не можешь уехать так просто, — сказал я в полной растерянности.
— Ненависть прошлого поколения не должна передаваться дальше, — сказала Суми. — Вы оба — великие люди. Бороться друг с другом для вас — пустое занятие. Тан, я приняла решение.
Она подошла к двери, кликнула няню, чтобы та приготовила Тай Пиня к отъезду.
— Ты знаешь, чем я рискнул ради тебя? — Я стал размахивать газетами. — Люди во всем мире знают о твоем задержании. Шенто будет дрожать от обвинения в терроризме, которое звучит со страниц всех мировых газет, его действия станут сравнивать с гестаповскими методами.
Суми взяла в руки газету «Таймс», и ее лицо побледнело.
— Тебе не следовало делать этого!
— О, есть еще много чего! Ты знаешь, что именно его руками была убита мисс Йю, что он виноват в преступлении, в котором обвинили меня. Он стал спусковым крючком, который чуть не привел весь клан Лонов к краху? Как ему понравится, если завтра его портрет окажется на первых полосах газет?
— Ты не сможешь так поступить! Ты не должен начинать войну. Если не ради меня, то хотя бы ради Тай Пиня.
Я отвернулся к окну и услышал, как за моей спиной закрылась дверь. Суми тихо вышла из гостиной.
ГЛАВА 45
Суми стояла перед огромными воротами Специального гарнизона Пекина, которые отделяли его от остального мира. Тай Пинь вытягивал шею, чтобы разглядеть верх высокой стены забора, окружающего Запретный город. Охранники в форме с подозрением смотрели на мать и ребенка.
— Это запретная территория, правительственное учреждение, закрытое для посетителей.
— Я пришла повидаться с полковником Шенто, — сказала Суми охраннику, — мое имя — Суми Во.
Солдат вошел в свою будку у ворот, позвонил по телефону и быстро вернулся, отдавая честь Суми.
— Пожалуйста, проходите сюда. Полковник передал, что за вами сейчас приедет его человек, чтобы сопровождать вас.
— Спасибо, — поблагодарила Суми.
— Входите, пожалуйста, дайте отдых своим ногам, присаживайтесь, — сказал солдат с сочувствием, другие придвинули им стулья и стали играть с Тай Пинем.
Армейский джип заехал за ними и повез через огромные внутренние площади, мимо старинных деревьев, прудов с разноцветными рыбками и шеренг молодых солдат, которые маршировали туда и обратно, охраняя резиденцию правительства. На ступенях перед роскошным рабочим кабинетом я встретил их. Я был в форме и готовился познакомиться со своим сыном.
Дверца джипа открылась, Суми помогла ребенку спуститься. Тай Пинь взглянул на меня.
— Кто этот большой человек? — спросил он свою маму высоким чистым голоском.
— Твой отец, — ответила Суми.
— Мой отец? Но у меня уже есть папа… дома.
— Тан Лон очень любит тебя и поэтому усыновил. Но этот человек — твой настоящий отец.
Мальчик, казалось, сильно смутился.
— Твой сын — Тай Пинь, — гордо представила его Суми.
Мой сын долго разглядывал меня, потом его круглое личико озарилось улыбкой. Я улыбнулся ему в ответ и обнял, чувствуя, как стучит его сердечко.
Что это было за мгновение! Миг торжества. Когда мой сын начал беспокойно ерзать, я неохотно отпустил его и выпрямился. Я нервно потирал руки, не зная, что бы показать им сначала. Я провел их внутрь. Когда-то это была канцелярия премьер-министра династии Цин.
Мой маленький мальчик был в восторге.
— Как тут здорово!
Рядом с моим кабинетом располагалась оружейная палата с прекрасной коллекцией мечей, луков и кинжалов, украшенных драгоценностями, искусной гравировкой и резьбой времен династии Цин.
— А ты знаешь, что последний император был мальчиком, таким же, как ты? — спросил я. — В этой комнате, — добавил я, указывая на дверь оружейной палаты, — хранится оружие, которым он пользовался. Ты хочешь посмотреть его?
— Правда? Можно, да?
— Конечно, можно, — кивнул я.
Тай Пинь от восторга стал бегать по кругу.
— Ты здесь, чтобы остаться? — спросил я Суми.
— Нет, я здесь, чтобы попрощаться.
— Что? А как же твое обещание? — строго спросил я.
— Я не могу принадлежать двум мужчинам одновременно, — с грустью ответила она.
— Значит, ты возвращаешься к нему?
— Нет, я ни к кому не возвращаюсь. Я уезжаю от вас обоих.
— Но ты нужна мне. Мне нужна твоя любовь.
— Я потеряла себя и совершенно подавлена. Мне нужно время, чтобы успокоиться и обрести себя вновь, найти свою судьбу и предназначение.
— Твоя судьба — быть со мной. Я не могу снова позволить тебе исчезнуть. Никогда.
— Это угроза?
— Нет, это моя мечта. Это позволяло
