ты умеешь не возвращаться к тому, что уже случилось.
— Легко ему гарантировать, — не удержавшись, посетовала Ольга.
— Мы закрыли этот вопрос? — не дали ей увильнуть.
— Да, — не только пообещала, но и почувствовала она.
Будь, что будет.
Она быстренько приняла душ и влилась в семейные посиделки. Где засидеться ей не дали: Илья буквально силком накормил её и уволок в коридор. Где затащил её наверх по лестнице, которую уже лет пять собирались облагородить перилами.
Оказалось, что молодым выделили высокий чердак, где полковник планировал однажды сделать ещё две спальни: для внуков. Пока получилась одна, где домашние духи загодя навели полный ажур. Заставили хозяев очистить чердак от скопившегося хлама. Вымели и выдраили полы. Очистили углы от паутины. Потребовали сукон и паволок, дабы обить стены. Получили от матушки боярыни отлуп — ещё не хватало стены шёлком обивать — и кучу разномастных рулонов обоев, оставшихся после ремонта.
Забравшись в своё семейное гнёздышко, Илья впервые расхохотался. Стены напоминали натуральные лоскутные одеяла. К тому же куски обоев были не приклеены — бабуленька категорически отказалась доверять допотопным мастерам обойный клей — а прибиты меленькими гвоздочками к обшивке из гипсокартона.
Посреди их горницы лежал старый двуспальный ортопедический матрац — дед недавно купил для них с супругой новый. Ложе любви окружали ковры, на которые пришлось раскошелиться. Из старых же тюлевых пожелтевших занавесок хлопотливые духи устроили полог, закрепив его на скатах крыши.
Рядом с застеленным матрацем лежало здоровенное старинное серебряное блюдо. На нём салатница с фруктами, пиала с конфетами и несколько небольших бутылок с разными напитками.
— Не хватает наложниц и негров с опахалами, — отсмеявшись, навёл критику Илья.
— Кого из них кому из нас? — иронично осведомилась Ольга, упав на своё первое семейное ложе.
И тут же привычно навострила уши: этот матрац получил отставку за то, что начал скрипеть. Однако ничего не услышала: видимо, духи подшаманили его на совесть. Она мысленно поблагодарила их, зная, что маленькие радетели её услышат — было бы неловко сопровождать скрипом каждое своё… порывистое движение. Не порывистое тоже.
— Всех мне, — стягивая футболку, объявил Илья. — И баб, и опахала с их приводом. — Зато тебе всего меня.
Глава 24
Подари свой лук
Поначалу Ольга жутко стеснялась, прислушиваясь и ловя любой звук снизу. Но Илья быстро с этим разобрался, принудив видеть и слышать только его. Вторая брачная ночь не шла ни в какое сравнение с первой. Никакого сумбура, порождённого выплеснувшимся нетерпением заждавшихся — всё обстоятельно и восхитительно.
Наконец-то, она узнала, отчего люди совершают из-за этого столько глупостей и даже преступлений. И почему женщины готовы идти на любую каторгу, лишь бы не расставаться со своими мужчинами. Даже самые суровые и непреклонные из них могут быть нежными и податливыми, когда их глаза излучают непритворную, неподкупную любовь. Когда тебе отчаянно хочется, чтобы их грубые, но и трепетные руки никогда не размыкались.
Ольга лежала, прижавшись к его твёрдому, упругому телу, млеющая и выжатая до последней капельки любых желаний.
— Остался ещё один вопрос, — внезапно обрадовал Илья, и в голосе его поубавилось мягких ноток. — Колдун.
Ну, зачем нужно всё портить, если лучше ничего не трогать — с досадой подумала она и нехотя пробормотала:
— Я и тебе должна объяснять, что ничего к нему…
— Это я должен тебе объяснить, — прервал он уже никому не нужные признания. — Объяснить, что больше ты в межмирье одна не уходишь. И твои чувства тут не при чём. Только его упорное желание добраться до цели. Значит, до тебя. Он будет пытаться до тех пор, пока я его не прикончу. Не мешай мне, прошу: не подставляйся.
— Исключено, — облегчённо выдохнув, пообещала Ольга.
Он сразу почувствовал, что неспроста. Отстранился, заглянул ей в глаза и уточнил:
— Ты что-то знаешь?
— Знаю, чего именно от меня хотят. И… Прости, я не могу тебе рассказать: слово дала. Но, это не навсегда.
— Этого достаточно, — согласился Илья, что слово надо держать, и снова притянул её к себе: — Если знаешь, уже наполовину защищена.
Заснули они уже под утро. Которое началось — как обычно в последнее время — интересно.
Ольга проснулась оттого, что Илья сел и напрягся. Его разбудил бесстыдник Нешто: паразит без малейшего зазрения совести впёрся к молодым и уселся у них в ногах прямо на постели. Спросонья она не сразу сообразила, что из-под сбившегося одеяла торчат некоторые части её обнажённого тела. А когда сообразила, заодно и оценила, насколько древнему духу неинтересны её прелести. Абсолютно и бесповоротно.
— Что за шум? — поинтересовался у визитёра Илья, разглядывая аккуратно лежавшие на ковре новенькие спортивные штаны и футболку.
Бельмондошка позаботилась — тепло поблагодарила Ольга семейную радетельницу. Её халатик тоже не забыли принести, разложив на нём чистое бельё.
— Приползла-таки змеиша, — недовольно пробухтел Нешто, всем своим видом изображая страдальца и местами великомученика.
— Какая? — ничуть не стесняясь его, откинул одеяло Илья и принялся одеваться.
— Какая? — язвительно передразнил его Нешто. — А то ты не знаешь? Хозяйкина подхалузница да льстивица. Наговаривает ей, нашёптывает на всякого доброго человека…
— Что значит «подхалузница»? — уточнил у жены Илья.
Он ещё с вечера объявил всем, что никакой невесты у него нет и быть не может, ибо женат — и пускай хоть кто-нибудь попытается ему возразить. Ольга приняла это сразу: век по ве́ку отныне и до ве́ку. Без честно́го пирка и свадебки. Остальные, впрочем, тоже — даже принципиальный в таких вопросах Степан Степаныч.
— Это значит подхалимка. Что мне кажется преувеличением, — пояснила она, укоризненно воззрившись на моментально надувшегося критикана.
— Вроде, как я безвинно наговариваю! — прошипел тот, подлетел над матрацем, прошёл насквозь полог и злорадно напророчил: — А вот сама полюбуешься, тогда оно и покажет, кому бы ума призанять да за мужиком приглядывать.
— Что лежим? — проводив взглядом раздухарившегося дедка, поинтересовался Илья, залезая в футболку.
— За мужиком приглядываю, — съехидничала Ольга, потягиваясь.
— Ты же ещё не полюбовалась на то, что ОНО покажет, — резонно
