губами, постигая смысл оставленных чужим племенем знаков. Пальцы оглаживали борозды в камне, как нечто живое, а глаза с алчным любопытством скользили по строкам.
– Чей это дом? – спросил Серко. Влада обернулась к нему и её лицо озарила улыбка:
– Двоедушцев – таких же как мы. Они почитали Волков и жили по родовому укладу. Но настала пора бросить логово и племя покинуло подземелье… Это было давно: ещё до Моровых Зим. Последние руны на камне не высечены, а написаны краской – сородичи очень спешили…
– Навь часто бросает логово? – спросила у охотника Вера.
– В старые времена кочевать и рыть норы приходилось не редко, – ответил Серко. – Есть родовое гнездо – большое, в нём может жить целое племя, а есть тоннели, пригодные только добычу передержать. Мы роем перемётные норы возле общин, перед самым набегом. Из тоннелей Навь достать не легко – это наш дом, мы не боимся темноты подземелий. Мало, что может выгнать Навь на поверхность.
– Гнев Божий? – затаила дыхание крестианка.
– Не твоего ума дело, Глухая тетеря, – предостерегала Влада.
– А сама-то, как думаешь: зачем племя бросило обжитые места? – спросил её брат.
– Мор почуяли – вот зачем. Лютые холода разгадали, как Девятитрава. Двадцать Зим назад ведунья нам нагадала Моровую Эпоху. Вот и это племя боялось, что норы их не спасут от больших холодов… Лишь на то уповаю, что сородичи в пути не погибли. Не всем улыбнётся удача найти человеческий бункер, – сказав это, охотница отвернулась от обережного камня. Серко заметил надежду во взгляде сестры – род Зимнего Волка мог обрести новый дом!
– Норы надо проверить… Но крестианцы останутся здесь. Пусть ждут нас у входа, коли желают. Нечего оседлым, кто всю жизнь в избе промолился, в логово Навье спускаться.
Серко согласился. Из глубины переходов повеяло запахом чего-то незнакомого и опасного. Норы нужно не просто «проверить», а хорошенько зачистить – вот о чём говорила Волчица.
– Внутрь не суйтесь, – предостерёг охотник людей. – Мы спустимся в норы одни, но постараемся вернуться скорее.
Вера ответила робким испуганным взглядом. Оставаться с маленьким ребёнком в лесу, без защитников ей совсем не хотелось. Заметив страх надземницы, Серко достал из вещмешка револьвер:
– В барабане один патрон – этого хватит, чтобы позвать нас, коли случится беда. Мы услышим выстрел даже на глубине, я сразу поднимусь к вам на помощь, – но Вера не решалась принять оружие. Михаил был последним, кто стрелял из него. – Не для себя бери, для Егорки. Брата защитить больше некому, – напомнил Навий охотник.
Только тогда она протянула руку к старому револьверу. В глазах крестианки запылала решимость: она сохранит жизнь последнего родного ей человека!
– Мы справимся…
– Идём, – поторопила молодая Волчица. Серко развернулся от крестианской семьи и вошёл в темноту подземелий.
*************
«Сам же знаешь: нельзя по норам ходить, как по надземью», – напомнила Влада. – «Коли Навь из дома уходит, так не каждого встречного-поперечного к себе жить зазывает. Пускай хозяева давно сгинули, а «подарки» свои оставили. Всякий, кто в подземелье нос сунет – на лихо нарвётся. Звери и те глубоко в Навьих Норах не селятся, да и сколько их здесь погибает – неведомо».
Влада говорила вполголоса, выверяя каждый шаг под землёй. Серко знал от старших охотников, что брошенные норы полны хитрых ловушек. Их оставляют на случай если роду придётся вернуться. Но оседлыши всё равно лезут под землю, хотят найти что-то ценное. Навь часто прячет запасы, которые не может забрать, чтобы налегке перебраться на новое место. Вот эти самые «клады» и ищут оседлые, да только слишком дорого приходится платить за сокровища.
В логове царствовал вечный мрак, но зрение двоедушцев прекрасно справлялось со тьмой. Волк помогал видеть чётко и ясно, любая тень для них казалась серыми сумерками.
Идти рядом через узкие переходы было сложно лишь поначалу. Чем дальше спускались дети Старшей Волчицы, тем шире становились тоннели. Своды выросли над головой, корней и обвалов почти не встречалось. Внутри свободно и чисто – стены обшиты ровными досками, потолок укреплён. Навье логово почти двадцать Зим простояло одно, без присмотра, но земля сухая, подземные воды и сырость сюда не проникли.
Влада остановилась и провела рукой по ближайшей стене:
– Смотри – охранные руны! У нас в доме тоже такие чертили: Дуб-Стародуб, Опора и Алатырь. Есть и рунскрипт позатейливее: Навь под защитой норы. Я научилась писать такой ещё в детстве… Тут жило хорошее племя, они чтили уклад и почитали Праведных Предков. Нора уходит вглубь на сотни шагов, в старом роду были тысячи двоедушцев!
– Сильное племя, – согласился Серко. Глядя, как радуется сестра, он сам не удержался от лёгкой улыбки.
– Серко, мы нашли хорошее место, Тепло для нашего рода! Сладили судьбу для Зимних Волков!
На радостях Влада крепко обняла старшего брата, но тот только смущённо ответил:
– Не спеши ты так прыгать. Надо разведать тоннели, чтобы родичи здесь не погибли. Никто нас сюда не звал, так что будь начеку.
Влада закивала и отпустила его. Она прислушалась к ветру, гулявшему в пустоте, пошла было дальше, но вдруг остановилась и выхватила ножи:
– Ты слышал?
Серко притих, но ничего, кроме грустного стона земли до охотника не доносилось.
– Нет, не слышал… Зато хорошо
