для достижения больших успехов. Русские надеются, что в ближайшем будущем они смогут, используя также и ночное время, передать детям за семь лет столько же знаний, сколько сейчас передается за пятнадцать лет.
В этом новом эксперименте есть еще одно преимущество. Когда учитель обучает детей в дневное время, когда они не спят, между эго учителя и эго ученика возникает конфликт, и это служит большой помехой для развития детей. Когда же дети спят и знания впитываются непосредственно, никакого конфликта нет. Учителя нет, а детей тоже можно считать отсутствующими. Ученики пребывают во сне, учитель отсутствует, только магнитофон работает. Магнитофонная запись медленно-медленно вливает знания в мозги детей на протяжении всей ночи, и они получают их непосредственно.
Заявление Упанишады, что смерть может быть побеждена Авидьей — наукой, следовало бы разослать в письменной форме во все университеты. Мудрец Упанишады говорит это потому, что смерть является всего лишь физической трагедией, несчастным случаем. Если мы можем разработать соответствующие приборы и технологии, смерть можно будет отодвинуть немного дальше. В этом нет никакой трудности.
До сих пор у науки не было средств возвращать мертвого человека к жизни, но ученые надеются, что к концу 1980 года они смогут давать новую жизнь мертвому человеку. Поэтому один человек, который умер пятнадцать лет назад, завещал десять миллионов долларов на то, чтобы его мертвое тело было сохранено самым надежным способом, по крайней мере, до 1980 года или до того времени, когда его можно будет оживить. Ежедневно сто тысяч рупий расходуются на сохранение его мертвого тела наилучшим способом, чтобы в нем не было ни на йоту разложения. Это делается с целью сохранить его мертвое тело до 1980 года в том же состоянии, в каком оно было, когда он умер, чтобы, если мы сможем найти научный ключ к этой проблеме, мы могли оживить его мертвое тело и дать ему новую жизнь.
Спиритуалисты очень боятся этих исследований. Они говорят: «Если эти эксперименты окажутся успешными, каким будет положение души?» Тело этого человека можно будет вернуть к жизни только при одном условии — что науке удастся сохранить его тело в хорошем состоянии. Это необходимая часть эксперимента, но не достаточная. Если его душа блуждает где-то и еще не вошла в другое тело, тогда она войдет в его мертвое тело, и я полагаю, что душа этого человека будет продолжать блуждать и ждать. Он отошел, завещав очень большую сумму.
Десять миллионов долларов — сумма немалая. Он, несомненно, будет ждать. Он будет ждать еще десять лет, и если его тело можно будет оживить, он снова войдет в него. Это будет похоже на возвращение в дом, который был перестроен после того, как он рухнул.
Смерть может быть побеждена Авидьей — наукой — но посредством ее нельзя испытать бессмертие. Вторая часть сутры более важна. Возможно, что наука сможет победить смерть и сделать человека почти бессмертным, но какое благо получит человек от такой перемены? Даже став почти бессмертным, он не может иметь опыт бессмертного. Даже тогда мы не познаем то, что бессмертно в нас. Мы можем обладать знаниями, накопленными за семьдесят лет или за семьсот лет, мы даже можем прожить семь тысяч лет. Но у нас совершенно нет опыта того, что было до нашей жизни, что существовало до нашего рождения и также существует после нашей смерти. Если мы хотим познать — испытать — бессмертное, помочь может только Видья — истинное знание.
Упанишады отдают должное Авидье — науке. Это способ борьбы со смертью, но она бессильна достичь бессмертного. Конфликт со смертью — это неэффективное усилие. Сознание бессмертного — позитивное достижение. Попытка познать бессмертное — это усилие узнать то, что существовало до нашего рождения и будет существовать также после нашей смерти, что есть в настоящем, что было в прошлом и что будет в будущем также. Оно было до того, как стало существовать это тело, и оно будет все также существовать, когда это тело исчезнет.
Познать это — значит достичь бессмертное. Продолжать продлевать жизнь этого тела — значит быть просто в конфликте со смертью. Это борьба за увеличение расстояния между рождением и смертью. Тогда как погрузиться в опыт того, что пребывает за пределами рождения и смерти — значит открыть бессмертное. Упанишады заявляют, что бессмертие будет испытано посредством Видьи. Поэтому нам нужно понять две или три сутры о Видье — истинном знании. Каждое учение о Видье может привести нас сейчас к бессмертному.
Первое, человек, думающий, что он есть тело, не в состоянии двигаться к бессмертному. Итак, первая сутра такова: отбросьте отождествление с вашим телом. Знайте это всегда. Помните об этом каждый день. Как можно чаще осознавайте это, как можно чаще думайте: «Я не есть тело». Насколько глубоко вы поймете и установите эту сутру внутри себя, настолько же вы продвинетесь к бессмертному. И наоборот, насколько прочно укоренено в вас убеждение: «Я есть тело», настолько вы продвинетесь к Видье, к конфликту со смертью. И жизнь такова, что двадцать четыре часа в сутки мы вынуждены вспоминать: «Я есть тело».
Слегка повреждена нога, и мы сразу же вспоминаем: «Я есть тело». Если мы хотим есть, мы вспоминаем: «Я есть тело». Немного заболела голова, мы вспоминаем: «Я есть тело». Приближается зрелость, мы вспоминаем: «Я есть тело». Приближается старость, мы вспоминаем: «Я есть тело». Со всех сторон жизнь постоянно заставляет нас вспоминать: «Я есть тело». И стоит отметить, что всегда налицо бывают признаки неистины, а не признаки истины.
Но в нашем толковании наличествующих признаков мы совершаем фундаментальную ошибку. Когда проявляются признаки некоей вещи, мы воспринимаем ее в совершенно ином свете, и случается великое недоразумение. Таким образом, вся жизнь становится великим недоразумением. Признаки означают одно, но мы видим их в ином свете. Когда желудок хочет пищи, мы говорим: «Я голоден». Это неправильно. Мы неправильно поняли полученное нами указание. Это указание означало только вот что — я узнал, что желудок голоден. Но мы говорим: «Я голоден». Никто еще не показал, как мы приходим к этому выводу. Как исчезает это среднее звено — то, что я узнал, что желудок голоден? Я никогда не могу быть голодным, и все же мы говорим: «Я голоден».
Когда в голове есть боль, я узнаю, что в голове есть боль. Но я говорю, что у меня болит голова. Я говорю другим, что я испытываю головную боль, и я говорю самому себе, что внутри меня есть боль.
