тьмой, однако полукровка уклонился на нечеловеческой скорости. Секунду они сверлили друг друга враждебными взглядами, а потом сцепились, как волки, сражающиеся за еду, даже не пытаясь использовать магию.
И всё же силы были неравны.
Ошибкой Эдиона было подпускать Тальрейна так близко к своей шее. Когда он почувствовал упругую остроту клыков не-выходящего-из-тени, некромант даже не сразу понял, что именно происходит.
От осознания, что сейчас архимаг пил его кровь, нашему герою стало так противно, что он всё-таки поморщился от отвращения, одновременно шипя от боли.
Некромант трясущейся рукой схватил длинные белые патлы Тальрейна и потянул от себя его голову. Архимаг зло зарычал, стал вырываться, из-за чего лишился большого клока волос.
Эдион на ощупь нашёл в сапоге врага кинжал. И всадил его прямо в область под сердцем противника.
Тальрейн резко выдохнул и отстранился, шокировано сжимая руками торчащую из его груди рукоять. Его волосы были растрёпаны и испачканы.
Гнилое чудовище. Вот кого сейчас видел перед собой Эдион. Как он только мог когда-то решить, что лучше служить такому ничтожному существу, чем…
Чем кому?
Не важно. Явно был другой выход, пусть ослеплённый обидой некромант его не замечал.
Странный эффект был у кинжала. Тальйрен в одно мгновение скукожился и состарился, являя собой ещё более отвратительное зрелище. Позже Эдион узнал, что архимаг отравил своё оружие.
А теперь уже поздно. Короли не поверили, что Эдион действительно предал культ Тьмы и не превратился в не-выходящего-из-тени. Ему было больно от того, как разочарованно посмотрела на него Аурум.
— Моя королева, — тихо сказал он ей, заметив её золотые крылья в толпе остальных правителей.
Казалось, она его услышала, но не подала вида.
Начался приговор без суда. Правители стояли перед ним полукругом, смотрели на него так же загнанно и враждебно, как наверняка глядели на Тальрейна несколькими минутами назад.
Их звенящие от гнева и боли за свои народы голоса слились для него в один. Некромант закрыл глаза, чтобы хотя бы не видеть их лиц, но взгляды королей прожигали в нём дыры.
«Я заслужил это?»
— Мы, король…
— … лишаем Эдиона нер Найтли из Ариеса, помощника архимага Тальрейна…
— … его магической силы.
Некромант открыл глаза. К нему подошёл парень-раб. Тот самый нахт, которого он освободил.
— Вот так ирония судьбы, — пробормотал Эдион попытавшись поймать взгляд парня, но тот старательно отводил глаза. — Следи за моей магией, парнишка. Иногда я буду её звать по привычке.
Бывший раб растерянно кивнул, вся так же не решаясь посмотреть на своего освободителя. Некромант вдруг понял, что этот мальчишка просто оказался единственным нахт во всей округе. И сейчас его заставят забрать два дара, хотя невооружённым глазом видно, как претит эта мысль самому парню.
— Они приказали, — негромко сказал раб, будто Эдион всё ещё был его владельцем. Он оправдывался.
Некромант нервно дёрнул уголком губ, ничего не сказав.
Перед ними вперёд вышел химмель. Поскольку полукровка не следил, кто из королей ему выносил приговор, то не мог точно утверждать, которой страной правил этот представитель народа Небес.
У него были серебряные крылья и странные глаза такого цвета, которого Эдион раньше никогда не видел. Этого цвета нет в природе, такой оттенок невозможно описать.
Сердце некроманта тяжело забилось, когда он понял, кто перед ним. Этот химмель стоит выше всех королей вместе взятых.
Создатель.
Некромант обречённо повесил голову, ожидая своего приговора.
Однако цепи, сковывавшие его руки и ноги, вдруг исчезли. Он упал на колени, но не пытался встать, потому что схватка с Талейраном и потеря крови всё ещё давали о себе знать.
Демиург сказал лишь:
— Отпустите его и не вините.
И исчез, оставив правителей и Эдиона в замешательстве в одном из залов злосчастной крепости.
***
— Это моя история, — закончил свой рассказ Генри.
— Мда. И вот чего тебе стоило это всё с самого начала рассказать? — сварливо спросила, старательно пытаясь подавить зевок.
— А ты наверняка стала вести себя как Шекспирниэль.
Я оскорблённо поперхнулась воздухом. Рассказ учителя занял два часа, солнце уже успело сесть. Мы сидели на кухне, попивая чай и поедая кекс с цукатами. Этот вечер похож на все предыдущие за исключением необычайно серьёзной темы разговора.
И вроде бы можно оправдать скрытность учителя, но было немного обидно. Самую малость.
— Ты же герой.
— Ты мне веришь? — спросил мужчина. Он неуютно поелозил на стуле, всё время будто опасаясь, что я сейчас начну орать и кидаться в него столовыми приборами.
Тяжело выдохнула, подперев подбородок кулаком. И вот что мне делать? А надо ли что-то делать вообще? Пусть Эдион, пусть Генри, мне плевать. Я это уже давно поняла.
Посмотрите на него. Всего пару-тройку недель назад мой учитель выглядел, как двадцатилетний парень, а сейчас кажется тридцатилетним мужчиной. Несколько столетий для него стоили того, что я сейчас сижу с ним за одним столом и дышу одним с ним воздухом. Я жива благодаря этому полукровке. Будь он таким ужасным, не пошевелил бы и пальцем.
— Верю, — сказала, даже не задумываясь.
Мысленно сравнивала его слова с тем, что прочла в той книге в королевской библиотеке. Всё идеально совпадало, как кусочки хитрого пазла.
— Но есть один вопрос. Я — потомок того самого раба, который забрал силу Тальрейна? Моя… та тьма — его?
Эдион откинулся на спинку стула. Ему нужно несколько секунд, чтобы ответить:
— Да. Но если ты считаешь, что только это стало причиной того, что ты мне важна, то поверь, это не так.
В это поверить уже немного труднее, но я стараюсь. Что-то мне подсказывает, что маркиз нер Стоунхаус должен был прекрасно знать о моей тьме. Вернее, о тьме Тальрейна. И я была нужна дяде только из-за своей магии.
— И что будем делать? — поинтересовалась, глядя в окно на наш тёмный сад, покрытый снегом.
— Ты будешь учиться. — Голос Генри стал твёрже. — И будешь стараться забыть о тьме Тальрейна.
— Но зачем? Генри, наверное, мы сможем прекратить вторжения гросок раз и навсегда! Неужели ты этого не хочешь?
— Хочу, но это слишком опасно.
Я непримиримо сложила руки на груди. Вот теперь я точно знаю, что храню силу опаснейшего вампира в этом мире, а мне говорят просто забыть о ней. Сделать вид, что никакой тьмы, из-за которой гроски прилетают в наш мир, и не существует.
Нет, Эдион. Даже не надейся, что я спокойно буду сидеть, сложа руки.
— Я же знаю, что у тебя есть идеи, как снять проклятие с нашего мира. И поверь, охота на нежить не менее «безопасное» занятие. Умоляю, давай
