весьма затруднительно.
— Ну что? — Тихо откликнулся он, обреченно склонив голову.
— Ты… предлагаешь… Мне… защиту?
Ночной мрак, длинные волосы и плотно надвинутый капюшон надежно укрывали лицо охотника от сторонних взглядов. Даже самый зоркий наблюдатель не мог бы заметить мелькнувшую на его губах хитрую улыбку.
— Нет. Бронирую место в первом ряду.
* * *
Осиротевшая ось опрокинутой телеги каким-то чудом не выткнула охотнику правый глаз, содрав длинный лоскут кожи ото лба до самого подбородка, а обод самого отвалившегося колеса ударил в висок, на пару гешей потушив свет красной звезды. Дингир-ур пришел в себя, зажмурился от стекающих ручейков крови, и медленно сел, ощупывая ноющий от удара висок. Падение было настолько неожиданным, что совершенно выбило его из колеи.
— Ты как, в порядке? — Голос принадлежал высокой девушке, склонившейся над Асеером. Он даже не сумел вспомнить ни одного стоящего ругательства, лишь злобно зарычал, отпихивая протянутую для помощи руку.
— Ну, извини, для поддержания новой ипостаси нужна постоянная концентрация. — Убедившись, что с ним все в порядке, она незаметно перевела дух. — А какая тут может быть к гёту концентрация, когда видишь такое…
Охотник поднялся, хмуро огляделся, и внезапно пошатнулся, едва не повторив падение, потому что тоже увидел. Такое могло привидеться только в кошмаре. Перевернутые телеги, рассыпанные кули с товаром, мертвые лошади, мертвые люди. И все это вперемешку с грязью, кровью, вывороченными кишками, опавшими листьями и зловещим светом красной звезды. Он бросился к лежащему неподалеку кучерявому мальчишке.
— Это не он. — Сухо опередил его ровный сухой голос. — Я проверила все тела и даже прочесала лес вокруг. Тима здесь нет. Меча тоже.
— Кто-нибудь выжил?
— Из людей нет. Только несколько лошадей… разбежались по лесу… только Тима нигде нет….не мог же этот поддонок его забрать…. я вот думаю, может он где-то прячется или в поселок побежал за помощью… зачем ему мальчишка… что он будет с ним делать… он ведь еще совсем ребенок…
Асеер встревожено оглянулся. Уж слишком ровно и сухо звучал голос. Тень, стоявшая, горделиво держа спину, прямая и бесстрастная, как обычно, внезапно начала медленно оседать в грязь. Охотник выругался и бросился на помощь, ожидая увидеть торчащую из спины рукоять кинжала или древко стрелы. Но вместо того чтобы испустить дух, девушка закрыла лицо руками и громко, безнадежно разревелась. Известно много занятных и проверенных народом способов прерывания женской истерики: проигнорировать, хорошенько прикрикнуть, напугать, облить холодной водой, расплакаться самому, дать в лоб, надавать пощечин, оттаскать за волосы, вырубить, в конце концов. Широкий выбор, практически на любой вкус.
Дингир-ур тяжело вздохнул, осторожно поднял обезумевшую от слез девицу на руки, и зашагал по дороге в сторону Городца.
* * *
Я вздохнула и открыла глаза. Обычно с этого начинаются большинство глав в романах бездарных писателей и большинство неприятностей в моей жизни. Впрочем, вопреки укоренившемуся правилу, вид измазанного кровью покрывала, погруженной в зловещий полумрак комнаты, и дингир-ура старательно натачивающего меч у изголовья моей кровати не внушил мне должного пессимизма. Хотя для оптимизма еще также было рановато.
Угораздило же меня сорваться в самый неподходящий момент перед самым нежелательным свидетелем. Какой позор. И еще вместо того, чтобы искать Тима, валяюсь здесь уже бес знает сколько времени! Сия мысль мигом поставила меня на ноги, однако воспользоваться последними я так и не успела, потому что дорогу внезапно перегородил охотник, бесцеремонно схватил меня за плечи и усадил обратно на кровать.
— Асеер, какого беса?! Нужно что-то делать….
— Успокойся… пожалуйста. — Он поднял на меня лицо, перечеркнутое от правого виска до подбородка широкой еще кровоточащей раной. Смрад дешевого курева и пивных паров, повеявший от дингир-ура, никак не вязался со спокойным, сосредоточенным голосом. — Мы в Городце, в гостинице. Я уже сделал все возможное. Расспросил людей о хозяине примечательного золотого кольца. Ничего полезного, в основном пьяная болтовня. Узнал только, что бургомистр, уже три дня отсутствует где-то на охоте. Даже сообщил о нападении на обоз. Через поставное лицо, чтобы не привлекать лишнего внимания.
И когда только он все это успел? И главное как…
— Ты что, наложил на меня усыпляющее заклинание?
— Тебе требовался отдых. — Он отвел взгляд. — А мне покой. Нельзя решать одну проблему, опасаясь, что вторая может в любой момент очнуться, испепелить пол города и исчезнуть в неизвестном направлении.
— Это не оправдание. — Хмыкнула я, сменяя гнев на легкое раздражение. — Мог оставить записку. Сама решу, когда мне отдыхать. Без тебя. Понятно?
Дингир-ур молча взял со стола ворох каких-то листов и бросил на покрывало.
— Еще и в моих вещах копался. — Ворчливо констатировала я, опознав в ворохе стопку карт даже кожаный лоскут, который, вероятно, был второпях прихвачен из упыриной пещеры. Тут даже имелся лист незнакомого происхождения, испещренный черными крестами, что придавало ему сходство с проектом кладбища. Особо унылый колорит придавала намалеванная в верхнем углу жуткая лохматая баба в помятой куртке. У меня забрезжило нехорошее подозрение, но охотник поспешил отвлечь внимание, неожиданно ткнув пальцем в середину произведения картографических искусств и по совместительству в мое колено.
— Взгляни. Я обобщил всю информацию по нападениям в логском лесу. Чтобы не сойти с ума от безделья. И кое-что нашел. Если объединить все точки, то со скидкой на огрехи получается нечто отдаленно похожее на шестиконечную звезду с центром в Городце. Правда, не знаю, какой от этого толк….
Наверное, следовало сказать что-нибудь умное или хотя бы обидное, а не сидеть полным гиджем с выпученными глазами и отвисшей челюстью. Упади небо, Асеер ты гений!
— Асеер, ты законченный идиот! Ты должен был разбудить меня сразу, как только это обнаружил!
— Не кричи. Насколько это важно?
— Еще не знаю. — Чуть охолонулась я. Этот спокойный, чуть ироничный голос легко выводил меня из себя и также легко заводил обратно. — Перед тобой матрица для заклинания, усиленная магией крови, когда недостаток силы колдуна компенсируется энергией предсмертных страданий жертв. Подходит для построения одного из двух заклинаний: плодородия и подчинения. Но во благо сельского хозяйства даже в самые засушливые годы на такие радикальные меры пойдут немногие, а вот ради власти над кем-то…
— Сотни жизней, чтобы подчинить кого-то своей воле? — Усомнился охотник.
— Для людей это обычная цена вопроса. Разве не так ведутся войны между вашими царями? Вспомни только кровавую войну между Шумбером и Аккадом из-за священного скипетра власти, которая продолжалась пять долгих лет. Пока нефилемский посол случайно не опознал в реликвии потерянную во время прошлого визита погремушку своего сына.
— Что еще скажешь?
— Скажу, что с матрицей такого размера это
