Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
строительство, собирая ремесленников отовсюду. Анфимий из Тралл был самым искусным строителем не только из всех живущих, но и из тех, кто жили до него… С ним работал еще один умелый строитель – Исидор из Милета». Храм строился шесть лет. И когда огромные двери, скрипнув, открылись, приглашая императора и прочих людей войти внутрь, и когда вошедшие узрели внутреннее убранство храма, печаль покинула сердца всех пришедших в него и увидевших, как солнце осветило великолепие храма». Говорят, что Юстиниан воздел руки к небу и воскликнул: «Слава Богу, который позволил мне завершить эту работу! Я превзошел тебя, о Соломон!»
Юстиниан умер в 565 году в возрасте восьмидесяти трех лет. Он попытался совершить невозможное – объединить весь средиземноморский мир в одну структуру. Эта мечта была слишком амбициозной, но, по крайней мере, благородной. Уже через несколько лет после его смерти Византия снова ввязалась в войну с Персией. Несмотря на некоторые ранние успехи византийцев, персидские армии впоследствии сумели разграбить древние провинции империи, дойдя в северном направлении до Анатолии. Тем временем воинственное кочевое племя аваров двинулось на юг, желая обосноваться на равнинах Венгрии. В результате преемникам Юстиниана пришлось выплачивать дань, чтобы они оставили в покое имперские территории.
Временные достижения Юстиниана в Италии были сведены к нулю, когда ломбарды, вытесненные со своих территорий аварами, вторглись в Италию. Уже к концу VI века они завладели половиной полуострова. Качели раскачивались взад-вперед – то персы одерживали верх на Востоке, то византийцы возвращали утраченные обширные территории – Египет, Сирию, части Малой Азии. Не единожды судьба Константинополя и всей империи зависела только от флота. В 626 году город оказался под угрозой объединенных сил аваров, славян и булгар, в то время как персидская армия оккупировала Халкидон, что на противоположном берегу Босфора. Только выраженное превосходство имперского флота, в котором были лучшие корабли, лучшие мореплаватели и «секретное оружие» – греческий огонь, не позволил грозному альянсу уничтожить раз и навсегда Римскую империю Востока.
Вскоре после совместной атаки персов и аваров на город Константинополь – это был один из самых опасных моментов в его долгой и полной опасностей истории – император Ираклий изменил обстановку и на какое-то время обезопасил восточные границы империи. Вторгшись на территории Персии, он разбил персидскую армию в сражении у древней столицы Ниневии. В 628 году правитель Персии был убит, империя Сасанидов рухнула, и Ираклий мог по праву считать, что он восстановил и обезопасил Византийскую империю в масштабах, невиданных со времен Юстиниана. Все потери прошлых лет были возвращены его преемниками. Малая Азия, Египет и Сирия были освобождены от персидского владычества и вернулись в Византийскую империю. Освобождение Иерусалима и возвращение в свой древний дом самой ценной из всех реликвий, Святого Креста, создало видимость стабилизации положения христианской империи Нового Рима в Восточном Средиземноморье.
Когда Ираклий в 629 году с триумфом вернулся в Град Божий, действительно казалось, что мечта Константина все еще достижима. Хотя Запад уже давно отпал, сгинув в руинах и варварстве, здесь, на дальнем краю Средиземноморья, Восточная Римская империя процветала, игнорируя азиатов, аваров и примитивные русские племена. Когда в храме Святой Софии были зажжены все свечи, и народ собрался, чтобы вознести благодарственную молитву Богу за успехи императора на полях сражений, создалось впечатление, что стихотворение Павла Силенциария, посвященное восстановлению храма, бледнеет перед действительностью: «Пространство церкви пронизывают лучи света, изгоняя облака тревог и наполняя душу радостью. Священный свет радует всех. Даже моряк, ведущий свой корабль по волнам, оставив позади вздымающиеся волны бурного Понта, и прокладывающий курс между скал и утесов, страшась опасностей ночного путешествия, – возможно, он покинул Эгейское море и ведет корабль против враждебных течений в Геллеспонт, с тревогой ожидая шторма из Африки, – плывет не на свет Полярной звезды или кружащей Медведицы, а на божественный свет храма. Он указывает моряку путь в ночи, как лучи Фаросского маяка на берегу Африки, а также ведет к живому Богу».
Надежды, пробужденные успехами Ираклия и триумфом византийского оружия на Востоке, оказались недолговечными. Власть Персии была сломлена, и в последнем из великих конфликтов, коих было немало на протяжении вековой вражды между персами и греками, одержали верх греки. Но среди песков Аравийского полуострова уже родился новый враг Константинополя, римского правления и всей христианской Европы. Он креп и набирался сил.
Пока в 614–627 годах с переменным успехом шла борьба между Византией и Персией, в Аравии достигла зрелости одна из ключевых исторических личностей, сыгравшая судьбоносную роль в истории человечества. Мухаммед, родившийся в 570 году – через пять лет после смерти Юстиниана, – бежал из Мекки в 622 году после столкновения со своими согражданами относительно идолопоклоннических практик. В этом году Ираклий как раз начинал свои персидские кампании. Однако он вошел в историю как год хиджры. Именно он стал началом новой эры. Именно с этого года миллионы людей по всему миру ведут отсчет всех мировых событий, в отличие от христиан, ведущих отсчет от Рождества Христова. Однако вызов, брошенный христианскому календарю, – ничто в сравнении с масштабной военной кампанией, которая полностью изменила облик стран, окружавших Средиземное море.
Глава 4
Вторжение арабов
Много разных обстоятельств – и не последним из них была религия, которую проповедовал Мухаммед, – сложилось, чтобы придать арабской экспансии фантастической силы импульс. Ничего подобного история еще не знала. Всего лишь за пятьдесят лет – в 630–680 годах – арабы заняли обширнейшие территории, изменив образ жизни людей на Среднем Востоке, в Леванте, в Северной Африке. В Леванте и на Среднем Востоке отчаянное противостояние между Византией и Персией ослабило обе стороны. Хотя византийцы в конечном счете победили, они не сумели удержать свои восточные территории, на которые наступал сильный и честолюбивый враг. В самой Персии крах Сасанидов оставил опасный вакуум, который довольно скоро был заполнен.
На первый взгляд трудно понять, почему пустынный и не имевший никакого значения для сельского хозяйства Аравийский полуостров неожиданно приобрел такое важное значение, даже если бы арабы неожиданно не начали столь масштабную экспансию. Однако география, как в случае с Делосом и крошечным Мальтийским архипелагом, нередко компенсирует отсутствие материальных и минеральных богатств. Сэр Джон Глабб в своем труде «Великие арабские завоевания» указывает, что «тогда, как и сейчас, влияние Аравии являлось следствием ее географического положения – полуостров отделяет Индийский океан и Южную Азию от Средиземного моря и Европы. Восточная торговля была так же важна для Византийской империи в VI и VII веках, как для Западной Европы
Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 157
