без его позволения не мог, а разрешать что-либо ему никто не собирался.
— Что дружок, страшно вспоминать наше прошлое общение? — Хесус усмехнулся, заметив его взгляд, — ну ничего, в этот раз я отдам тебя ученикам старших курсов. Они не так профессиональны, как я в сканировании памяти. Но мы-то им поможем потренироваться. Правда, дружочек?
— М-м-мож-жет не н-н-нада, а?
— Какой ты смешной, — глава академии весело улыбался, глядя на Баалора, — ты, дорогуша столько наделал гадостей после нашего расставания. Я тебя, пожалуй, потом еще и эльфам отдам. Пусть у тебя на голове какое-нибудь красивое растение вырастят. А может еще что повеселей придумаю.
— А я просто хотела его проткнуть кинжалом раз несколько, — Мия с уважением посмотрела на Хесуса, — но, пожалуй, доверю тебе вопрос наказания этой сволочи.
— О-о-о… — воздел указательный палец Гло, — вот когда отдадим его эльфам, тогда и начнется настоящее наказание. Поверь, подруга.
Откуда-то сзади выкатились три головы нэрланов. Все обернулись и узрели довольные лица отправленных на охоту Кальониэля и Сиагла. Оба перепачканы фиолетовой кровью, как сбежавшие поросята.
— Отлично! — Мия пнула одну из черных голов с желтыми глазищами, — теперь-то мы можем отправиться в Часлоо.
— Проверим готовность академии, — сказал стоящий рядом с магистром эльф, — я займусь. Подождите немного.
— А почему ты не представляешь своих друзей-эльфов? — Мия скорчила фирменную моську и уставилась на главу академии, — а, шон Хесус?
— И правда, — спохватился старик, — этого почтенного эльфа зовут Унасониэль. Он учитель магии в клане осенних листьев. А это его сын Кальониэль, он тоже преподает магию в этом клане и является одним из лучших воинов всего эльфийского материка.
— Правда? — девушка дождалась утвердительного кивка от Гло, — тогда может преподашь мне пару уроков, когда мы закончим с возвратом моего отца?
— С удовольствием приобщусь к твоему обучению, Мия, — Кальониэль слегка поклонился, — даже готов сопроводить тебя к шону Эйгарину в замок для этого. Ты позволишь, почтенный маг?
— Ну, тебя-то всегда ждет теплый прием в моем доме, — отшельник хлопнул его по плечу, как старого приятеля, — может и ты составишь нам компанию, а, Унас?
— Если только ненадолго, — улыбнулся эльф, — мои ученики поднимут бунт, если пропаду надолго. И кстати, все готово для возвращения в академию.
— Тогда начнем! — Мия сразу подозвала убежавшего в сторону Моргуна, — приступайте, шоны.
36. Ритуал
Проводив фигуру ненавистного человека взглядом, старый вампир обратил внимание на двор перед башней местного мага. Неподалеку сидел Лек. Стинок с тоской посмотрел на молодое, незапятнанное ужасами вампирской жизни лицо, от души вспомнил только что ушедшего Эйгарина "добрым словом" и плюнул ему вслед.
Бывший садовод стал невольным свидетелем очередного выяснения отношений Горгудона с отшельником, не стал делать вид, что не слышал этого и подошел.
— И все же, мне не кажется, что он действовал со зла, — Лек с сочувствием посмотрел на Стинока, — сам подумай, что он мог сделать? Да не смотри ты так. Ведь я тебя понимаю, раньше я думал, что смогу снова стать обычным человеком, а теперь эта иллюзия развеялась. И ты думаешь, я просто разочарован? Ха! Только теперь я не жалею об этом, я принял произошедшее. Мне очень сильно помогают друзья, а я стараюсь для них, как могу. Понимаешь? Изо всех своих сил. И ты можешь выбрать этот путь.
— Только мне его не выбирать! Мне путь дальнейший вбили в разум заклинаниями. Или думаешь, до этого меня спрашивали, чего я хочу, — едва зародившееся чувство злости развеялось благодаря заклинаниям Хесуса, но Стинок, всю жизнь проживший с постоянно скребущей ненавистью в душе, просто не умел по-другому мыслить и изъясняться, — моими желаниями лишь владыка Тьмы интересовался! Он один спрашивал, чего я хочу. И чего ты снова пожаловал?
— Пожаловал? Ради общения, наверное. Вернемся к теме. Неужели ты хоть на миг поверил, что Хозен думал о тебе, а не о том, как подчинить одного из лучших воинов Маасту и вписать тебя в свои ряды, навязать свою волю, — Лек встал перед старым вампиром и заглянул в его старинные глаза на молодом лице, — я знаю, кто ты такой. Тебя считают павшим в битве за одно из последних вольных княжеств. Ты Стинок, последний полководец Горгуды. Тебя и твою возлюбленную…
— Помолчи, пацан! Сам знаю, что обо мне говорили люди. Мою прекрасную Хризаль обратили на моих глазах! Ты представляешь, что это такое? Смотреть, как твоя любимая становится созданием Тьмы. Столько времени ушло с тех пор, а я вижу этот кошмар, едва закрою глаза.
Зарождающая злость, поднятая волной воспоминаний, снова активировала заклинания, подавляющие агрессию, освобождая место мыслям о невозвратимой утрате. Стинок стер кровавую каплю вампирской слезы, обессиленный сел на каменную лавку у стены башни.
— Почему ты не убил меня? — он безразлично спросил Лека, смотря себе под ноги, — ведь я твой враг, слуга Хозена.
— А ты? Ты почему не добил меня в тот раз? — Лек осторожно присел рядом, — к тому же теперь ты больше не принадлежишь Тьме. Теперь ты можешь сделать выбор, хоть ты и не понимаешь, что он есть. Либо живи, противостоя всему и всем, ищи мести, либо прими свою сущность и попытайся что-нибудь исправить в хорошую, в правильную сторону.
— Много раз я думал отпустить прошлое. Только всегда вспоминалась та травля, которой подвергли Хризаль. К тому же ее тело до сих пор в целости и сохранности, без следов вампирского обращения.
— Может поведаешь, что произошло?
— Поведать? — старый посмотрел на Лека с недоумением, но искренняя участливость в глазах парня подкупила его, — а почему нет. С этим старым мошенником мы столкнулись после невероятной череды предательств и гонений, обрушившихся на нас с Хризаль после ее обращения. Все ее родные, мои родные, наши друзья, все вокруг хотели лишь умертвить ее. Мы прятались больше цикла в родном королевстве, выживали, как могли, пока я не услышал о маге-отшельнике. Тогда я бросил все силы на его поиски. А когда нашел, молодой маг пообещал ей помочь. Но не смог! Хотя клялся, что приложит все силы для ее возвращения.
— Может, он приложил? Он ведь постоянно пытается убедить тебя в этом, — молодой вампир не мог оставить попыток убедить Стинока, — попробуй его понять.
— Понять!? Он мог просто отказать двум обезумевшим и затравленным влюбленным.
Стинок посмотрел на молодого вампира, их взгляды встретились и переживания Лека как слушателя наткнулись на ледяное равнодушие. Слова не сочетались с этим льдом. Парень только сейчас осознал, насколько сильны те эмоции старика, что подавлены магическими блоками.
— А ведь
