Атака архимага не удалась, но и защита Йена дала трещину, замерцала и исчезла.
***
Йен отбросил посох в сторону — сейчас он только мешал. С первого взгляда чародей понял, кем является его противник. Несомненно, Лориэль почтил своим присутствием не кто иной, как Повелитель Ночи.
Сильнейший маг Тэрна.
Как не странно, Йен не чувствовал страх. Он понимал, что собственными силами бой не выиграть — слишком могущественным оказался его враг, и белому магу ничего не оставалось, как воспользоваться заемной силой Хаоса.
Именно Хаоса. Это знание пришло неожиданно, и он принял его как нечто должное.
Архимаг снова начал плести заклинание и его гортанные слова резали слух. Руки изгибались, ладони сходились и расходились. За спиной Повелителя Ночи стал собираться плотный туман, из которого один за другим выныривали призраки. Но прежде, чем руки давным-давно лишенные плоти смогли дотянуться до Йена, он ответил своим заклинанием ничуть не уступающим в силе чарам архимага.
Руки белого мага подрагивали от напряжения, между ладоней быстро зарождалась серебристая сфера, а она, в свою очередь, преображалась в сильнейший воздушный вихрь. Смерч все рос и рос, обретая все большую силу, и когда заклинание достигло апогея, Йен выпустил его на волю.
Вихрь потянулся к призракам на своем пути, безжалостно засасывая их в воронку. Туман, созданный Повелителем Ночи, отступил перед яростным натиском ветра. Вскоре от заклинания архимага не осталось и следа.
Мертвый маг стоял неколебимо, пока вихрь не усилился, качнувшись в сторону Повелителя Ночи — резко, стремительно и неожиданно. Где-то приглушенно вскрикнул Ташин. Но обращать на него внимание у Йена не было времени.
Смерч объял тело архимага и закружил в вихре. Помещение огласил дикий нечеловеческий рев, повеяло могильным холодом. Вокруг металась стихия, грозная и опасная, несущая смерть и разрушение.
Повелитель Ночи сопротивлялся, пытаясь вобрать в себя и рассеять обрушенную на него мощь. Наконец, это у него получилось, и он как-то совсем уж не грациозно свалился на пол.
— Не плохо, — медленно поднимаясь, выплюнул он. Скрывающая его тело и лицо ткань исчезла, сорванная вихрем и Йен едва удержался, чтобы не отвести взгляд.
Это оказалось отвратительным зрелищем.
Сквозь почти полностью сгнившую синюшную плоть проглядывали кости, в челюсти черепа не хватало зубов; в груди — там, где должно было быть сердце, сверкал огненно-красный камень. Видимо, именно он и поддерживал жизнь в давно мертвом теле.
Оцепенение Йена прошло, и он стал действовать молниеносно. Использовав заклинание перемещения, он оказался за спиной Повелителя Ночи и резко погрузил руку в гниющую плоть. Тело архимага казалось вязким, но вот ладонь Йена дотронулась до твердого камня, обхватила пальцами, потянула на себя. Мертвый маг несколько раз содрогнулся и замер.
Обессилев от схватки, Йен упал на колени. Красный камень в его ладони начал таять, впитываясь в кожу. Внезапно пришла боль — острая и резкая. Белая мантия медленно начала менять цвет на более темный, пока не стала абсолютно черной.
Ты мой! — раздался в его сознании торжествующий глас Медегмы и, услышав его, Йен совсем не удивился. — Теперь ты видишь — отрицать это было глупо.
— Зачем ты явилась? — ответил чародей, но вместо привычного голоса получилось странное шипение. — Чего ты снова хочешь?
Тебе осталось сделать всего лишь один шаг, — ответила темная богиня, и в сознании Йена появился образ величественного замка воздвигнутого из черного нефрита. В центре возвышалась три непропорционально длинных башни с исчезающими в серых облаках тонкими шпилями. Цитадель бессмысленно пялилась на него черными провалами бойниц, окруженная вечными снегами. — Теперь это твоя обитель. Тебе нравится?
— Зачем? — говорить было сложно — каждое слово давалось с великим трудом.
Неужели ты думаешь, что твое место рядом с ними? — раздался смешок. — Взгляни на них — они ничтожны и слабы. Подумай, зачем тебе такая обуза? Человек независим, когда способен бросить то, что безмерно любит. Но ведь они для тебя никто — так, кучка насекомых идущих следом. Что они способны дать? Ничего. Зато в замке хранится множество древних рукописей, и в них ты найдешь ответы на все вопросы, подберешь ключи к любым заклинаниям, познаешь тайну бессмертия.
— С чего ты взяла, что я хочу жить вечно? — Йен попытался изобразить удивление, но даже на притворство сил не осталось.
— А разве нет? — совсем по-человечески усмехнулась невидимая собеседница. — Вот интересно — ты пытаешься обмануть меня или себя? Но меня не обманешь — я насквозь вижу души смертных. Когда-нибудь, возможно, ты научишься скрывать свои чувства от богов, но не сейчас…
— В чем-то ты все-таки права, — согласился чародей. — Среди них мне больше нет места…
Медегма не ответила, и Йен понял — она ушла. Недалеко и ненадолго, но в данный момент ее не было рядом. Йен поднялся с колен и обвел место схватки пустым взглядом. Стулья из дорогого черного дерева были почти полностью переломаны, шикарный ковер, застилающий пол покрылся пеплом, одна створка, ведущая в Тронный Зал, превратилась в щепки. Недалеко от прохода лежало тело юноши, и маг отрешенно подумал, что тот мертв.
Все было предрешено изначально. Ни об этом ли предостерегала его умирающая старуха в Векросе? Не это ли пророчила золотая драконесса? Ни это ли втолковывала ему Рэль на городской свалке Ариакана, когда весь их маленький отряд спасался от соргов? Возможно, действительно стоит пройти уготованный судьбой путь и не сворачивать пока не достигнет конечной точки? В конце концов, кто он чтобы противиться воле богов? К тому же, Медегма сулила запретные знания…
Взгляд чародея наткнулся на лежащий неподалеку Ключ. Внутри кристалла переливались золотые искорки.
***
На протяжении нескольких веков я безустанно повторял свое имя, держался за него, не желая забывать. Ведь имя Повелителя Ночи не было дано мне при рождении. Боялся потерять последнюю частичку себя и стать полностью бесправной марионеткой ненавистной богини.
После смерти Хаула со мной в могуществе не мог сравниться ни один маг в этом прогнившем мире, но теперь таковой появился. Он так же как я ненавидит богов, так же жаждет их гибели. В нем скрыта великая сила. Сомнений нет — однажды он одержит вверх над небожителями. Я не жалею, что позволил ему жить ценой собственной смерти. Придет время — я буду отомщен.
Последняя мысль согревает и дарует покой.
Мое имя Эльдаган и теперь я свободен…
***
Просвистела легкая и длинная стрела, совсем не похожая на тяжелые болты привычных арбалетов и вонзилась в горло нависшего над Аренном маарлока. Четырехрукий гигант попятился, схватился за пробитую шею и упал.
Обернувшись, гном увидел эльфа — он стрелял из лука, и каждая стрела попадала точно в цель. Арену, наконец, удалось освободить клинок из тела противника. Все лезвие было испачкано зеленой вонючей жижей.
