– Еще там таверна отличная есть! Вот там лучшее пиво и самые породистые бабы города! – снова раздается хриплый гогот. Сразу зазвучали одобрительные голоса товарищей. – Эр Эрик, вы нам отгульчик на ночь не дадите?!
– Совсем разболтались! – рявкнул Бернард. Позади возмущения.
– Ну а чего нам? Месяц без отгулов! Морис нас задолбал уже! Год его не видеть!
– Да, Морис всех умотал, это точно... Эр Эрик?
– Хорошо, – громко говорю я, чуть ли не переходя на писк. Благо горластый хриплый голос сразу разошелся довольным смехом. Однако Бернард посмотрел на меня с укором и замедлился, чтобы встать в колонну к своим.
Симона напряжена. Что ей надо в городе?! Я сам в панике, никогда в городе не был! Имею представление о них только по рассказам отца и проезжих купцов, что в мою деревню заезжали торговать. Хриплый сразу начал про таверны, да дома развлечений. Тут еще про арбалеты вспомнили. Одно успокаивает – граница с Оросом, а значит Черных сердец Бора там быть не должно.
– Эй, крестьянин! – раздалось позади. Я вздрогнул и повернулся. От колонны отделился один рыцарь, к нему подбежал дедушка, что возился на обочине со своей тележкой.
– Эр Эрик, – окликнул Бернард, завидев мой интерес. – Мы оповестим Кюри о смене планов через крестьянина, если вы не против, конечно!
Кивнул и повернулся вперед. Заерзал на седле, устраиваясь поудобнее. Весь день скакать. А я ни воды, ни припасов не взял. У Симоны хоть узел немаленький на седле перекинут. Знала заранее хитрая, что путь не близкий.
К полудню с обеих сторон к дороге леса подступаться стали. Вскоре заморосил дождь, и сразу на горизонте показалась деревушка в четыре дома. Бодрый старейшина на дорогу выскочил, стал воду и хлеб предлагать. Хриплый рыцарь в шутку спросил про девок. На что дед серьезно ответил: «и это имеется». Надолго мы не задержались. Взяли припасов немного, напоили лошадей и двинулись дальше. Бернард дал дедушке горсть медяков, когда увидел, что я тянусь давать золотой.
Часа через полтора пути наша дорожка уткнулась в широкую людную дорогу, что раза в три шире. Бернард сказал, что это основная транспортная магистраль между Столицей Гариама и Оросом. Замелькали крестьяне с повозками и разные всадники. Гремят от тряски повозки запряженные лошадьми, кашляют деды, бурча на погоду. В обе стороны движение. Даже рыцари на пути встречаются, кто в доспехах, кто в мундирах. На нас смотрят с опаской и недоверием. Никто ни с кем не здоровается. Под копытами Стрельца начала чавкать слякоть. Дождик усилился, потемнело. Невольно вспомнил атаку мага, что была после охоты. Мурашки пробежали по телу. Одно успокаивает, дорога людная, кони свежие, смешаться с толпой и быстро удрать успеем.
Едем, фляжку из рук в руки передаем. Хлеб на ходу кушаем. Дедушка не обманул, хлеб свежеиспеченный, вкусный.
Посматриваю на Симону. Та улыбается в ответ. Расслабилась плутовка, о своем думает. Говорить со мной желанием не горит. Что я в городе делать буду?! Да еще и сутки! Ну, Симона, ты меня в баньке теперь часто парить будешь! Ой... что это я?!
К вечеру дорога опустела, а впереди показались огни города Тилиса.
Множество двух и трех – этажных домов налепленных по обе стороны основной магистрали, что уходит себе дальше, будто ей и вовсе плевать на этот город. А тут дома раскинулись у дороги побольше, чем дальше от магистрали, тем дома все ниже и ниже.
Огни факелов, масленых ламп и редкий эренниевый свет дружно сгоняют темень. Город суетится. Все почти, как у Кюри в замке: хозяйки с корзинками ходят, крестьяне мельтешат, завершая свои дела. Симона ведет вперед. Заметно оживилась и от меня чуть вперед убегает. Пару перекрестков мы проехали, на третьем свернули вглубь города. Проскакали по темной дорожке вдоль домов и уперлись в крупное здание. Четырехэтажное строение, сразу и не скажешь, из кирпича оно или из дерева.
– Это хороший постоялый двор, – заявила она, подъезжая к деревянной изгороди. Дворик позади дома виднеется, там нашим лошадям места наверняка хватит. Скрипнула калитка. Навстречу вышел мужичок с масленой лампой в руке. Одновременно две маленькие фигурки раздвинули створки деревянных ворот. Но рыцари вместо того, чтобы въехать во двор, стали спешиваться, и я соскочил. Чувствую, что земля под сапогами, хоть и утоптанная, но все равно не привычно после каменных дорожек замка.
Симона сама переговорила с встречающим. Судя по выразительным кивкам старика, они быстро поняли друг друга.
– Тут и гостиница, место порядочное, ничего не воруют, – проговорила сияющая в свете лампы Симона. Рыцари ринулись внутрь, передавая лошадей местным шустрым мальчишкам, что прибежали из дома. Каждый по три–четыре лошади ухватил. Еще промелькнула пара женщин, видимо, они были им в помощь.
Ко мне подошел Бернард.
– Эр Эрик, – низким и неуверенным тоном начал тот. – Раз мы по вашему указанию тут, нам бы рин на расходы, сколько не жалко... хм.
Я вытащил золотой и протянул рыцарю. Тот радостно кивнул головой и пошел следом за остальными.
– Ты много дал, – пробурчала Симона. – Сегодня твои рыцари точно нажрутся.
Посмотрел на ее ночной силуэт, высматривая черты лица. Она стала борзая, как и раньше. Такая, как в первый день нашей встречи.
– Твои родители в этом городе живут? – спросил.
– Ага... Э... Ты мне пару золотых не одолжишь? Я тебе верну, как в замок возвратимся.
Протянул ей рины. Она поблагодарила и помчалась по улочке со своим узелком.
– Господин? – ко мне подошел старичок – управляющий. Посмотрел на него. Улыбчивый и бородатый мужичек в кафтанчике. – Вам приготовлен лучший номер. Ужин подать? Аль в таверну собираетесь?
– Давайте в номер. – Бурчу, рассматривая крыши окружающих домов.
Никогда столько разношерстных построек не видел, все впритирку друг к другу. Внутри огоньки горят, людские силуэты мелькают. Воздух тут пропитан дымом и какой–то горечью, сквозь это все пытаются пробиться ароматы всякого варева.
– Кх... простите за невежество, у нас принято платить вперед. Серебряный рин за сутки, и ужин включен, и девушка, – протараторил старик.
Замялся, стал рыться в кошеле. Одни золотые у меня. Включена девушка?!
– С.. сдачу я утром, можно?! Утром принесу... – начал заикаться управляющий, принимая золотой.
Кивнул. Ко мне буквально прыгнула низенькая девушка, возникшая из неоткуда. Две косы, платье такое, что плечи голые, непонятно как держится, за грудь что ли зацепилось?!
– Я провожу господина, – проговорила она ласковым голосом.
Лицо в тусклом свете лампы будто румяное, глазки блестят, прямо–таки веет счастьем девчонка. Улыбка застенчивая или кокетливая может...
Зашли в дом. На четвертый этаж поднялись по железной винтовой лестнице. Она постоянно оборачивалась и широко мне улыбалась. В доме свет от масленых ламп, тусклый, но вполне все видно. Номер оказался большой, кровать крупная, диван, столик, отдельная ванная и туалет. Из спальни выход на балкончик во двор. Через стеклянное окошко видно, как суетятся мальчишки в свете дворовых факелов, размещая наших лошадей под навесом. Слышна их брань, мелкие, а уже как тертые конюхи ругаются. Рыцарские кони недовольно ржут в ответ.
