— Ах ты маленькая дрянь! — до того не вступавшая в схватку главная змеюка, бросается на меня с явным намерением сожрать, но не тут-то было! Уж я то знаю, кто тут самый голодный!
Этой тактике бабушка научила меня еще когда я была совсем маленькой. «Астрёныш, запомни, — говорила она, — твоя сила в слабости. Когда на тебя нападает заведомо более сильный соперник, не пытайся показать, что он неправ. Позволь ему думать, что он владеет ситуацией, а затем, когда расслабится, нападай».
Так и решила поступить сейчас я — затаится на долю секунды, сделать вид, что не успеваю отразить атаку, а сама напрягла хвост, чтобы в нужный момент вскочить, увернуться и ударить самой.
Вот только ректор мою бабушку не слушал.
А потому принял мое секундное замешательство за чистую монету и рванулся наперерез нападающей змеюке, хотя вот он то точно не успевал ничего сделать. Кроме как закрыть меня собой.
Миг и я отлетаю к стене, а зубы огромной змеи в три раза больше меня намертво смыкаются на плече ректора. Так близко к сердцу, что на долю секунды я перестаю дышать. Сверкает магический удар от почти потерявшего сознание мужчины, и зубы змеи размыкаются, но ненадолго. Сил у Андриана не осталось, а змеюка уже готовится к следующему, на этот раз точно смертельному удару.
Центральное зрение внезапно обретает небывалую четкость, обзор по краям, наоборот, расплывается, и все мое существо готовится убивать дрянь, покусившейся на МОЁ. Дикое шипение вырывается из груди, почти не контролируемый разумом бросок мгновенно перебрасывает меня к посмевшей напасть змеюке, и я, уже не экономя силы и не пытаясь играть в игры, кусаю. Кусаю, отпрыгиваю, извиваюсь и снова кусаю, раз за разом.
Неповоротливая, не такая сильная по своей изначальной сути змея не успевает за моими бешеными движениями и пытается отползти, отступить под защиту стен, из которых недавно так незаметно появилась, но я не даю. Кусаю ее так, что на гибком темно-красном теле не остается ни одного живого места. Яд, который берется из каких-то неведомых мне резервов и в таких концентрациях, что алхимики всего мира продали бы душу за одну только каплю, заполняет весь организм вставшей на моем пути соперницы. Его так много, что даже наши невосприимчивые к ядам тела уже неспособны с ним справиться, и змеюка начинает сдавать.
Ползет все медленнее, уворачивается все неповоротливее.
Но мой холодный разум не дает расслабиться, не дает поверить в победу. Я ни на секунду не отвлекаюсь от бешеных укусов, отдаюсь леденящему гневу, застилающему все остальные эмоции.
Мы не зря считаемся самой мстительной расой. Наша ярость холоднее векового льда.
И лишь один звук может отвлечь меня от ненависти — звук тяжелого, хриплого дыхания.
Ректор.
Мой ректор.
В голове быстро проносится мысль: красные змеи самый ядовитый после нас вид, и даже природная защита дракона вряд ли способна справиться с такой высокой концентрацией их яда.
Недокусанная дрянь была тут же позабыта. Резким движением я отбрасываю наполовину дохлую жертву к стене, возвращаю человеческую форму, кидаюсь к мужчине и падаю рядом с ним на колени.
— Андриан, — шепчу, ладонями охватывая его лицо с наполовину прикрытыми веками, — ты же должен был взять противоядие! Где? — встряхиваю почти уснувшего мужчину посильнее. — Где?!
Веки на миг приоткрываются, и я едва не плачу от вида полностью красных белков. Зрачки опускаются вниз, слегка скашиваясь вправо, и еще до того, как его глаза снова закрываются, я уже начинаю обшаривать карманы справа.
Вот они!
Маленькие пузырьки с крохами противоядия, до того, видимо, защищенные заклинанием, вываливаются мне на ладонь, и я снова холодею. Он успел снять заклинание, но не смог достать флакончики сам. С каких пор яд красных гадин обладает столь быстрым парализующим эффектом?! Но думать некогда, надо выбрать противоядие.
Только какое?
Мы не знакомы с драконьими разработками против нас самих!
И всё ли здесь — противоядия?
Быстрый взгляд на ректора, но тот уже в полном беспамятстве.
А-а-а-а!
Вливаю в него всё! Надеюсь, хотя бы ядовитого там ничего не было.
Дыхание ректора становится ровнее, но кровь из многочисленных ран от змеиных зубов все никак не останавливается. Надо вытаскивать его отсюда!
Перебрасываю одну его руку себе через плечо и тяжело поднимаюсь. Только сейчас замечаю, что меня саму несколько раз успели укусить, но всё это вовсе не так серьезно, как укус ректора, могу и потерпеть.
Змея, бьющаяся у стены в конвульсиях, дергается в мою сторону, но я тут же шиплю на змеином:
— ПОШЛА ПРОЧЬ! — и предводительница уступает, не рискуя больше со мной связываться. Либо поняла, что если она снова влезет, я ее таки убью, либо осознала, что ей будет за мое убийство. Скорее всего, второе. Понимает, что если я пострадаю, ей будет легче сдохнуть самой, чем ждать, пока об этом узнает мой род, который она так проницательно узнала.
— Андриан, держись, пожалуйста, — шепчу, какими-то десятыми инстинктами найдя путь, по которому мы пришли, и как могу, быстро по нему продвигаюсь.
Только бы выйти за пределы антителепортационного поля, и я смогу вызвать папу.
Только бы выйти!
— Астра, — ректор начал приходить в себя, — я сам, — он попытался выпрямиться, — уходи отсюда, уходи…
— Ухожу, — послушно бросаю, обхватывая его еще крепче.
— Я выберусь… сам… — слова даются ему невероятно тяжело, но хотя бы ноги он начал переставлять увереннее. — …Уходи… уходи…
— Да ухожу же, — искренне возмущаюсь, заставляя его идти чуть быстрее, — изо всех сил!
Он попытался отстраниться, но я не дала, только тянула и тянула вперед по длинному коридору, чутко прислушиваясь к окружающей тишине, опасаясь нового нападения. Но то ли змеям сейчас не до нас, то ли они побоялись нас трогать, то ли просто никого больше в Храме на данный момент не было, но мы смогли беспрепятственно выбраться на улицу.
- Совсем рядом… — шепчет ректор, тяжело, со свистом дыша, — …лошади. Вот там, — он с трудом поднимает руку, показывая направление.
