— Твой муж мертв, Лирис, — продолжил Риван. — Это жестоко, прости, но это правда. Я знаю, должно пройти время, и я буду ждать, сколько нужно.
Еще раз заглянув в глаза Ривану, я не увидела там ни капельки фальши. Он искренне говорил все это и верил, что прав. Он всегда верил, что прав.
— И твой отец это позволит? — спросила я, резко отнимая свою руку. — Лирис Колтон была ему не по нраву, а вдова Логвара Ангшеби сойдет? Или сойдут деньги, которые достались ей от мужа?
— Мне не нужны твои деньги, Лирис, — покачал головой Риван. — Я слишком поторопился с этим разговором.
— Поторопился? — повысила голос я, делая несколько шагов назад, пока не уперлась в стол. — Ты это так называешь? Если мой муж и мертв, то его тело еще не успело остыть, а ты уже здесь и готов просить руки?
— А что я должен был думать, Лирис? Ты только и делала, что клялась в том, как ненавидишь его и воротила нос. Думаешь, никто этого не замечал? Думаешь, мне легко было видеть, как ты день за днем проводишь с мужчиной, которого ненавидишь? Думаешь, я не винил себя в этом? А тут, оказывается, ты решила носить настоящий траур?
Я не знала, что сказать. В этом Риван прав.
За исключением последних недель я только и делала, что выражала пренебрежение к Логвару. Даже не замечая, я делала это на людях, показывая всем, что творится внутри. Я так хотела насолить Логвару и показать свое безразличие, что совсем забыла показать его самой себе. Риван увидел ровно то, что увидел. И в этом целиком моя вина.
— Я благодарна тебе за то, что ты привел армию, — проговорила я, стараясь успокоиться. — Но я не хочу слышать больше ни слова о том, что мы можем быть вместе, Риван.
Он смотрел на меня снисходительно, делая скидку на расстройство и слабость.
— Если не я, то будут другие, Лирис. Ты стала вдовой и рано или поздно придется выбирать.
— Я не стала вдовой.
— Скорее всего, твой муж мертв, — жестоко повторил Риван.
— Никто не видел его тела! — почти выкрикнула я. — Никто не знает, где он и что с ним, Риван. И ты не знаешь. Прибереги свои речи для Ивлии. Она будет слушать их с удовольствием.
Риван не стал дольше спорить. Он понял, что этот разговор никуда не приведет.
— Впереди много времени, Лирис, — произнес Риван и вышел.
Разговор с Риваном заставил меня подумать о том, что будет дальше, если Логвар все же погиб. Как я ни старалась гнать эти мысли, они вновь и вновь возникали в моей голове.
— Вы расстроены, миледи, — проговорил Ульрик, когда вернулся после ухода Хитвиля. — Быть может, я могу чем-то помочь?
Я взглянула на старика и коротко покачала головой.
— Риван считает, что Логвар уже мертв, — ответила я и магистр кивнул, показывая, что готов выслушать дальше. — Я не хочу верить в это, Ульрик, но, если все так и есть…
Голос дрогнул.
Я вспомнила слова Ривана. Они прозвучали жестоко и слишком рано для намеков о повторном замужестве. Но все же я понимала, что он прав. Если мой муж погиб, то рано или поздно я должна буду озаботиться новым браком. В том, что на сей раз предложений будет куда больше, чем раньше, сомневаться не приходится. Риван был прав — мне придется выбирать.
— Будем надеяться на милость богов, миледи, — ответил Ульрик. — Нет ничего плохого в том, чтобы думаете о будущем. Если лорд Логвар погиб, то вам необходимо о нем думать.
— Спасибо, — улыбнулась я и взяла в руки письма, лежавшие на столе.
Мысли по-прежнему были далеко, но я не могла себе позволить поддаваться им. Мой отец осудил бы за слабость и бездействие. Логвар сделал бы тоже самое. Жив он или умер, ему бы не понравилось, что я сижу и лью слезы.
Северные лорды оказались куда более расторопными, чем я предполагала. Многие из них прибывали быстрее, чем планировали и потому приходилось раз за разом менять план размещения их людей. Хальв и Реган были полностью поглощены военными заботами, а Ульрик от них не отставал. Казалось, магистр был даже рад возможности наконец-то применить свои знания на практике. За долгим годы службы дому Колтонов ему разве что выпадало давать советы лорду, его сыновьям, а затем и дочери, мало смыслящей в военном деле. Теперь же Ульрик всерьез участвовал в размещении армии, снабжении ее продовольствием, составлении плана возможных боевых действий и был как рыба в воде.
Окончательно решение мужчины все же оставляли за мной. Несмотря на неопытность и полную неготовность к военным делам, я все оставалась женой королевского наместника, без чьего ведома нельзя отдавать приказы.
Прошло двое мучительных суток после известия о том, что Логвар, возможно, погиб. Лордов, примкнувших к армии, становилось все больше и необходимо было принять окончательное решение о выступлении.
— Мы не можем больше ждать, миледи, — сказал Ульрик накануне. — Еще немного и начнутся споры о том, кто встанет во главе армии. Герцог Уинброк обещал прибыть как только сумеет сесть в седло. Будем надеяться, что боги будут к нему милосердны и позволят свершить эти планы.
— Тогда, быть может, стоит ждать его прибытия? — осторожно спросила я.
— Я хорошо знаю его лекаря, миледи. Сегодня утром я получил известие, что герцог чувствует себя значительно лучше и скоро сумеет присоединиться к нам. Но вам все равно нужно созвать совет. Лорды должны услышать ваше слово.
Я нерешительно покачала головой в ответ.
— Миледи, магистр прав, — добавил Реган. — Без лорда Логвара Север обезглавлен. Все они ждут слова Ангшеби и сказать его можете только вы.
— Думаете, они послушают меня? — я окинула взглядом своих советников.
Сама слабо верю в то, что кто-то из старых лордов обратит внимание на мой призыв. Все они много лет подчинялись Ангшеби, а голос девки Колтонов, которой я была для них последние четыре года, покажется не громче комариного писка.
— Это зависит от вас, миледи, — произнес Ульрик. — Реган прав. Без лорда Ангшеби северный трон пуст. Если дать лордам еще немного времени начнется грызня. Мы должны показать, что правящий дом по-прежнему силен и готов дать отпор.
Страх, который я научилась держать на коротком поводке, снова заскребся внутри и попросился на свет. Придержать его оказалось проще, чем раньше. Ульрик и Реган были правы. Оставалось лишь решиться.
Мысленно я представила себе, что сказали бы на все это дорогие мне люди. Отец отругал бы за нерешительность и тотчас назвал время совета, попросив лордов поторопиться. Лиам, мой старший брат, и вовсе не стал дожидаться. Он бы прыгнул в седло и сам поскакал в лагерь беседовать с лордами. Отец частенько журил его за нетерпение и горячность. Я часто вспоминала тот день, когда Лиам объявил, что награду за голову Логвара выплачивать не придется, потому что брат отрубит ее сам. Он говорил это весело, со смехом, еще не зная, как дорого поплатится за собственные слова.
